“.
..В детстве я очень любила книжку Софьи Прокофьевой, которая называлась “Сказка о ветре в безветренный день”
Кто бы мог подумать, что спустя годы ветер, который поможет восставшим победить, окажется вовсе не сказкой!” (Dogma)
Dogma & Unbreakable, 23 февраля 2014.
Dogma:
Только в этот раз на Майдане была ночь. Ночь с 18 на 19 января 2014 года. После того, как начался штурм, Беркут смёл баррикады со стороны Грушевского и прошел квартал Крещатика, уничтожая всё на своем пути, добрался непосредственно до Майдана, зашел туда с левой стороны и оттеснил митингующих ниже стеллы Независимости, поджег Дом Профсоюзов…
Майдановцы приняли решение защититься уже проверенным на Грушевского способом – огненной стеной. Пошло в ход всё, что горело. Как они выдержали на площади в этом аду, никто не мог понять. Смотрите.
….а они выжили, еще и фотографировали происходящее!
И всю ночь было ясное, без облачка звездное небо, впервые за эту зиму. Было сухо, и ветер исправно дул в сторону Беркута, добавляя к огню едкий дым от горящей резины!
Со сцены громко благодарили Бога, благодарили непрестанно молящихся священников, – за направление ветра, помогающего сдержать спецназ.
Небо без малейших признаков дождя тоже делало своё дело – не мешало огню разгораться, и дыму следовать за ветром.
Майдан выдержал эту ночь.
Unbreakable:
Вспоминается исторический эпизод (вошедший в летописи как “Битва у Красной Скалы”), изложенный в знаменитом средневековом китайском романе “Троецарствие”.
Когда могущественное царство Вэй пошло войной на своих более слабых соседей, пустив мощный флот по реке, единственным средством сбить планы врага, было сжечь корабли, скованные вместе цепями, атаковав флот брандерами – лодками начиненными соломой и горючими материалами.
Проблема была только в том, что для этого требовалось в буквальном смысле чудо – нехарактерный для зимнего времени в тех местах ветер, причем в конкретный день битвы, когда вражеский флот подойдёт близко.
Для атаки было всё готово, а ветер взялся вымолить у Неба легендарный военный стратег и даос-мудрец Чжуге Лян (тот самый, который применил хитрость, когда “играя на цине заставил отступить от города вражеское войско”).
В романе события описываются таким образом:
“…Настал двадцатый день одиннадцатого месяца. Выбрав наиболее благоприятный час, Чжугэ Лян совершил омовение и, не вкушая пищи, облаченный в даосское одеяние, босой, с распущенными волосами направился к алтарю.
— А вы, — сказал он Лу Су, — отправляйтесь в лагерь и помогите Чжоу Юю готовиться к битве. Не обессудьте, если то, о чем я молюсь, не сбудется!
Лу Су удалился. Чжугэ Лян приказал воинам, охраняющим алтарь, ни в коем случае самовольно не покидать свои места, не оглядываться, не разговаривать и не удивляться тому, что происходит, а нарушителей этого приказа казнить.
Воины повиновались.
Чжугэ Лян медленными шагами поднялся на алтарь, обратился лицом в нужную сторону, воскурил благовония и вознес молитву. Затем он спустился с алтаря, немного отдохнул и разрешил воинам поесть, поочередно заменяя друг друга.
Так Чжугэ Лян три раза поднимался на алтарь и три раза спускался, но ничто не предвещало ветра.
В шатре Чжоу Юя дежурили Чэн Пу, Лу Су и другие военачальники. Они ждали благоприятного ветра, чтобы выступить в поход. К Сунь Цюаню был послан гонец за подмогой.
Хуан Гай подготовил двадцать судов, нагруженных горючим. На носу этих судов густо торчали длинные шипы, чтобы при столкновении с кораблями врага они крепко сцепились с ними. А в трюмах этих судов лежали груды сухой соломы и хвороста, обильно политые рыбьим жиром. Поверх была насыпана селитра, сера и прочие легко воспламеняющиеся вещества. Суда обтянули черной материей, пропитанной маслом, а в носовой части поставили знамена Черного дракона. За каждым судном шла на привязи небольшая лодка…
…Между тем день клонился к вечеру. Небо было чистое, не чувствовалось ни малейшего дуновения ветерка.
— Наверно, Чжугэ Лян солгал! — воскликнул Чжоу Юй.
— Чжугэ Лян лгать не станет! — уверенно сказал Лу Су.
Вдруг во время третьей стражи воины заметили, как легкий ветер зашевелил полотнища знамен. Когда Чжоу Юй вышел из шатра, знамена уже развевались по ветру.
…Когда Хуан Гай был всего в двух ли от лагеря Цао Цао, он приказал на своих передовых судах зажечь огонь. Ветер раздувал пламя. Словно огненные стрелы, горящие суда ворвались в расположение флота противника.
Скованные цепями, корабли Цао Цао не могли разойтись, и вскоре на них перебросился огонь. Пламя охватило корабли. Великая река окрасилась в багровый цвет, по небу разлилось зарево.
Цао Цао оглянулся на свой лагерь на берегу — там тоже в нескольких местах подымался густой дым..
Dogma:
В завершение этой истории добавлю слова, поразившие меня год назад. Лучше сказать трудно…
“…Я знаю точно, – я хочу жить в стране, в которой за мной вернутся, зная что могут умереть, где услышав о расстрелах в центре города, люди бегут туда, а не оттуда, где узнав, что по спальным районам ходят толпы вооруженных гопников, не тихорятся за шторками, а сотнями выходят патрулировать свой район. Если вы называете это фашизмом, значит я фашист!
Вопрос тем кто расказывает о проплаченных фашистах: сколько вам нужно заплатить, что бы вы оторвали свои задницы от теплого дивана и пошли под пули?…” (взято отсюда)