Category: Статьи

“...В детстве я очень любила книжку Софьи Прокофьевой, которая называлась “Сказка о ветре в безветренный день”

Кто бы мог подумать, что спустя годы ветер, который поможет восставшим победить, окажется вовсе не сказкой!” (Dogma)

 

Dogma & Unbreakable, 23 февраля 2014.

Dogma:

Только в этот раз на Майдане  была ночь. Ночь с 18 на 19 января 2014 года. После того, как начался штурм, Беркут смёл баррикады со стороны Грушевского и прошел квартал Крещатика, уничтожая всё на своем пути, добрался непосредственно до Майдана, зашел туда с левой стороны и оттеснил митингующих ниже стеллы Независимости, поджег Дом Профсоюзов…

Майдановцы приняли решение защититься уже проверенным на Грушевского способом – огненной стеной. Пошло в ход всё, что горело. Как они выдержали на площади в этом аду, никто не мог понять. Смотрите.

….а они выжили, еще и фотографировали происходящее!

И всю ночь было ясное, без облачка звездное небо, впервые за эту зиму. Было сухо, и ветер исправно дул в сторону Беркута, добавляя к огню едкий дым от горящей резины!

Со сцены громко благодарили Бога, благодарили непрестанно молящихся священников, – за направление ветра, помогающего сдержать спецназ.

Небо без малейших признаков дождя тоже делало своё дело – не мешало огню разгораться, и дыму следовать за ветром.

Майдан выдержал эту ночь.

Unbreakable:

Вспоминается исторический эпизод (вошедший в летописи как “Битва у Красной Скалы”), изложенный в знаменитом средневековом китайском романе “Троецарствие”.

Когда могущественное царство Вэй пошло войной на своих более слабых соседей, пустив мощный флот по реке, единственным средством сбить планы врага, было сжечь корабли, скованные вместе цепями, атаковав флот брандерами – лодками начиненными соломой и горючими материалами.

Проблема была только в том, что для этого требовалось в буквальном смысле чудо – нехарактерный для зимнего времени в тех местах ветер, причем в конкретный день битвы, когда вражеский флот подойдёт близко.

Для атаки было всё готово, а ветер взялся вымолить у Неба легендарный военный стратег и даос-мудрец Чжуге Лян (тот самый, который применил хитрость, когда “играя на цине заставил отступить от города вражеское войско”).

В романе события описываются таким образом:

“…Настал двадцатый день одиннадцатого месяца. Выбрав наиболее благоприятный час, Чжугэ Лян совершил омовение и, не вкушая пищи, облаченный в даосское одеяние, босой, с распущенными волосами направился к алтарю.

— А вы, — сказал он Лу Су, — отправляйтесь в лагерь и помогите Чжоу Юю готовиться к битве. Не обессудьте, если то, о чем я молюсь, не сбудется!

Лу Су удалился. Чжугэ Лян приказал воинам, охраняющим алтарь, ни в коем случае самовольно не покидать свои места, не оглядываться, не разговаривать и не удивляться тому, что происходит, а нарушителей этого приказа казнить.

Воины повиновались.

Чжугэ Лян медленными шагами поднялся на алтарь, обратился лицом в нужную сторону, воскурил благовония и вознес молитву. Затем он спустился с алтаря, немного отдохнул и разрешил воинам поесть, поочередно заменяя друг друга.

Так Чжугэ Лян три раза поднимался на алтарь и три раза спускался, но ничто не предвещало ветра.

В шатре Чжоу Юя дежурили Чэн Пу, Лу Су и другие военачальники. Они ждали благоприятного ветра, чтобы выступить в поход. К Сунь Цюаню был послан гонец за подмогой.

Хуан Гай подготовил двадцать судов, нагруженных горючим. На носу этих судов густо торчали длинные шипы, чтобы при столкновении с кораблями врага они крепко сцепились с ними. А в трюмах этих судов лежали груды сухой соломы и хвороста, обильно политые рыбьим жиром. Поверх была насыпана селитра, сера и прочие легко воспламеняющиеся вещества. Суда обтянули черной материей, пропитанной маслом, а в носовой части поставили знамена Черного дракона. За каждым судном шла на привязи небольшая лодка…

…Между тем день клонился к вечеру. Небо было чистое, не чувствовалось ни малейшего дуновения ветерка.

— Наверно, Чжугэ Лян солгал! — воскликнул Чжоу Юй.

— Чжугэ Лян лгать не станет! — уверенно сказал Лу Су.

Вдруг во время третьей стражи воины заметили, как легкий ветер зашевелил полотнища знамен. Когда Чжоу Юй вышел из шатра, знамена уже развевались по ветру.

 …Когда Хуан Гай был всего в двух ли от лагеря Цао Цао, он приказал на своих передовых судах зажечь огонь. Ветер раздувал пламя. Словно огненные стрелы, горящие суда ворвались в расположение флота противника.

Скованные цепями, корабли Цао Цао не могли разойтись, и вскоре на них перебросился огонь.  Пламя охватило корабли. Великая река окрасилась в багровый цвет, по небу разлилось зарево.

Цао Цао оглянулся на свой лагерь на берегу — там тоже в нескольких местах подымался густой дым..

Dogma:

В завершение этой истории добавлю слова, поразившие меня год назад. Лучше сказать трудно…

“…Я знаю точно, – я хочу жить в стране, в которой за мной вернутся, зная что могут умереть, где услышав о расстрелах в центре города, люди бегут туда, а не оттуда, где узнав, что по спальным районам ходят толпы вооруженных гопников, не тихорятся за шторками, а сотнями выходят патрулировать свой район. Если вы называете это фашизмом, значит я фашист!

Вопрос тем кто расказывает о проплаченных фашистах: сколько вам нужно заплатить, что бы вы оторвали свои задницы от теплого дивана и пошли под пули?…” (взято отсюда)

вернуться к оглавлению раздела

Dogma

“…И явилось на небе великое знамение: жена, облеченная в солнце; под ногами ее луна, и на главе ее венец из двенадцати звезд…”

Как только не толковали это видение Апостола Иоанна за время существования  текста!

Однако, сейчас появились основания полагать, что сложные богословские построения излишни, и речь идёт о реальных деталях событий, очевидцами которых являемся мы с вами.

Современникам Апостола и последующим поколениям “жена” и её атрибуты представлялась аллегорией. Эта неопределенность породила, увы, и множество спекуляций, когда за дело брались не богословы, а идеологи.

Но в определенный момент всё становится на  места.

Так уже было, когда имя звезды “Полынь” в третьей главе Откровения оказалась тождественным с названием города Чернобыль.

Так, на мой взгляд, обстоит дело и с “женой, облеченной в солнце”.

Эпичность происходящего на киевском Майдане заставила задуматься многих, и задуматься непривычными для нашей суеты категориями. Евангельскими.

“Приметы времени” были на каждом шагу! Сходство флага Евросоюза и 12-звездного венца из Откровения уже обсуждалось в сети, когда в один прекрасный день меня осенило, что “жена” – это увиденный древним рассказчиком киевский монумент Независимости!

“Солнце” можно разглядеть с крыши “Глобуса” – присмотритесь к орнаменту на брусчатке!

“Луна” же (именно луна, о которой говорит Иоанн, а не полумесяц, традиционно изображаемый на иконах и статуях под ногами Жены!) – “луна” хорошо видна на фото, сделанном в трагические февральские дни:

взято отсюда

Инет подтверждает, что сходство статуи с видением Иоанна заметила не только я.

Но. Этого мало, чтобы делать выводы.

“Жену” необходимо было объединить с “венцом”, причем так, чтобы это сочетание аргументированно оказалось неслучайным.

И это удалось. В процессе поиска выяснилось, что сам флаг Евросоюза появился благодаря двенадцатой главе Апокалипсиса!

Вот что говорит о флаге англоязычная Википедия:

…Официальные власти Евросоюза игнорировали библейскую интерпретацию символики флага, как миф. Но дизайнер флага, Арсен Хейтс однако, признал, что именно Двенадцатая глава Апокалипсиса была источником его вдохновения.

Существует и уже стала легендарной версия о Поле Леви, бельгийском еврее, который пообещал, если он выживет во Второй мировой, перейти в христианство. Он выжил и стал католиком. Когда был создан Совет Европы, Леви был назначен председателем Отдела культуры.

В 1952 году, когда идея флага ЕС еще только обсуждалась, Леви поддержал вариант, предложенный Паневропейским Союзом

Однако, крест в его дизайне было отклонен социалистами и Турцией, как такой, что предоставляет преференции только христианам.

Утверждают, что Леви однажды пришел посмотреть на статую Девы Марии с ореолом из звезд и был поражен тем, как звезды, отражая солнце, светились на фоне голубого неба. Леви позже посетил графа Бенвенути, венецианского христианского демократа (будущего генерального секретаря Совета Европы), и предложил ему идею двенадцати золотых звезд на синем фоне, как мотива для флага Европы.

Тем не менее, считается, что идея для дизайна флага принадлежала Арсену Хейтсу, а Леви заявил об ассоциации этого дизайна с 12 главой Откровения уже поле того, как флаг был избран.

Интересно также, что флаг был официально утвержден 8 декабря 1955, в день католического праздника Непорочного Зачатия Пресвятой Девы Марии, установленного декретом папы Пия в 1854 году …
Я не сопоставляла остальные образы Двенадцатой главы с текущими событиями, хотя, даже навскидку, в “красном драконе” угадывается коммунистическая идея:

…И другое знамение явилось на небе: вот, большой красный дракон с семью головами и десятью рогами, и на головах его семь диадим.

Хвост его увлек с неба третью часть звезд и поверг их на землю. Дракон сей стал перед женою, которой надлежало родить, дабы, когда она родит, пожрать ее младенца.

И родила она младенца мужеского пола, которому надлежит пасти все народы жезлом железным; и восхищено было дитя ее к Богу и престолу Его.

А жена убежала в пустыню, где приготовлено было для нее место от Бога, чтобы питали ее там тысячу двести шестьдесят дней.

И произошла на небе война: Михаил и Ангелы его воевали против дракона, и дракон и ангелы его воевали противних,

но не устояли, и не нашлось уже для них места на небе.

И низвержен был великий дракон, древний змий, называемый диаволом и сатаною, обольщающий всю вселенную, низвержен на землю, и ангелы его низвержены с ним.

И услышал я громкий голос, говорящий на небе: ныне настало спасение и сила и царство Бога нашего и власть Христа Его, потому что низвержен клеветник братий наших, клеветавший на них пред Богом нашим день и ночь…”

Здесь нелишним будет вспомнить, что Архангел Михаил изображен в гербе Киева, и символически присутствует на Майдане, замыкая пространство площади со стороны, противопоположной стелле Независимости.

К сказанному остается добавить, что два года назад в Харчевне родилось небольшое стихотворение, которое  было отложено в сторону, поскольку смысл его  был тогда неясен.

Вот оно.

Смотрю, как злоба суетится…
Отпущен ей короткий срок.
И не пристало торопиться
Добру – теплится огонек.

В урочный день, в урочный час
Он явит свой боезапас.
Сорвав засовы, хлынет свет,
И сгинет оборотня след.

Хранит о сроке том молва
Весьма приметные слова.
Добавлю правило одно,
Как мне запомнилось оно:

Коли посмеет темнота
Заколотить все ворота,
Жена, облеченная в солнце,
Приоткроет оконце….

вернуться к оглавлению раздела

Dogma, 21 февраля 2013

Эти впечатления и мысли сверстаны на живую нитку, так как посвящены событию, которое произойдет в последний день февраля, а значит – времени обстоятельно  всё изложить просто не остается…

Это  – дань благодарности и уважения Йозефу Ратцингеру, как всего через неделю снова будут именовать  папу Римского Бенедикта XVI.

Новость об отречении от престола застала нас врасплох.  И стало грустно, так как среди людей, способных влиять на ситуацию в мире, пожалуй, нет человека, более него осознающего  беду,  которую несет “переход на тёмную сторону”, преподносимый неопытным и любопытным  каждый раз в новой обертке – а сейчас и с помощью сети.

Что было в его власти – он не замедлил противопоставить оккультной эпидемии. Нам в кириличном сегменте сети доступны лишь отголоски  информации  о  мерах, которые были предприняты, часто – искаженные журналистской братией до глумливо-комедийного пересказа. Что неудивительно – эта разновидность богемы действует  в первых рядах оппонентов Божьих,  и на их совести лежит большая часть происходящих с человечеством неприятностей и подмен.  Тем ценнее факты, пробившиеся сквозь игнор и “белый шум” новостийных агенств. В обиход латинского церковного обряда  возвращена экзорцистская молитва Архангелу Михаилу, упраздненная одним из предшественников нынешнего Папы, восстановлена практика обучения экзорцизму. Вот информация 2007 года:

Согласно инициативе Бенедикта XVI, у каждого епископа в епархии должно быть несколько специально обученных священников для борьбы с демоническими чарами.

Инициативу озвучил восьмидесятилетний отец Габриель Аморт, главный экзорцист Ватикана.

«Спасибо Господу за то, что у нас есть Папа, который решил противостоять дьявольщине, – сказал он. – Многие епископы не воспринимают это всерьез и не отправляют своих священников на курсы подготовки для борьбы с дьяволом. Сегодня очень трудно найти хорошо подготовленного экзорциста. К счастью, Бенедикт XVI осознает масштабы нависшей угрозы»

 Отец Аморт также отметил, что Папа Римский Бенедикт XVI собирается восстановить молитву, защищающую от зла. Традиционно ее читали в конце католических служб, однако она была упразднена в шестидесятых годах Папой Иоанном XXIII.

Отец Паоло Скарафони, который преподает на курсах экзорцистов, говорит, что интерес к сатанизму сильно возрос из-за того, что люди потеряли веру в свою церковь.

«Люди думают, что, обратившись к дьяволу, они смогут решить все свои проблемы. К нам обращается огромное количество людей, нуждающихся в услугах опытного экзорциста».

Ватикан особенно обеспокоен тем, что молодые люди попадают под влияние сатанинских сект посредством Интернета, телевидения и рок-музыки. отсюда

Думаю,  в понимании ситуации Бенедикту XVI помогла  его многолетняя служба в качестве главы  реформированной инквизиции, сейчас носящей название “Конгрегация по делам вероучения”.  Но когда и кто осуществил эту реформу, и каким образом немецкий священник Йозеф Ратцингер стал в прямом смысле  слова Великим инквизитором? Удивительный ответ дает не так давно снятый документальный фильм “Секреты инквизиции”. Выкладываю сюда ту часть фильма, которая повествует про дела недавние и содержит комментарии на камеру самого кардинала Ратцингера (на тот момент еще не избранного Папой)

События, отраженные в фильме, сейчас – уже достояние истории. Но  совсем недавно, в конце 2012 года Папа  сказал в  традиционной воскресной проповеди “Церковь должна обновиться, чтобы снова нести веру в мир“, и я вспомнила другого немца, жившего полтысячелетия назад, который поколебал основание папского престола,  ведомый желанием вернуть в церковь незамутненный свет Христов. Порвав  с католицизмом, тем не менее, он сообщил Риму необходимый импульс для выхода из тупика  стяжательства.

Он тоже говорил о важности  постоянного обновления церкви.

И его звали Мартин Лютер.

Плутарх, мастер сравнительных жизнеописаний, будь он нашим современником, ИМХО, был бы не против поставить этих двух немцев рядом в своем воображении. И написать еще одну книгу…

Но вернемся в эпоху, в которой выпало носить тиару Бенедикту XVI. Одним лишь усилением экзорцистских рядов дела не исправить;  очень важно разьяснять людям опасность обращения к силам зла:

– Человек воображает себя властителем мира, используя то, что кажется божественным, и использует силу, чтобы управлять миром в самом себе, вступая, таким образом, в радикальную ложь. Эта ложь в первый момент воспринимается как расширение власти, постижение нового опыта, как нечто прекрасное: я становлюсь Богом. Но ложь – это реальность, которая всегда остается разрушительной. Жить во лжи – значит жить против реальности, а следовательно, жить в саморазрушении. В этом смысле можно увидеть два аспекта этого запрета. С одной стороны, оккультные и магические практики следует исключить просто потому, что они извращают реальность, они являются ложью в самом глубоком смысле этого слова.

Вслед за этим онтологическим аспектом возникает второй, нравственный, который заключается в том, что, будучи противопоставленными истине, магия и оккультизм являются разрушительными, они разрушают саму суть, основу человека.

– Следовательно, какие опасности подстерегают тех, кто связывается с магией и оккультизмом?

– Давайте и здесь начнем с феноменологии. Незаметные сети обольщения раскидываются в виде обещания получить власть, испытать радость, удовлетворение. Затем человек попадает в другие сети, демонические, которые вскоре становятся гораздо сильнее его. И человек уже больше не хозяин дома.

Предположим, что человек вступил в какую-либо секту или в группу, занимающуюся магией. Он станет рабом не только группы, что само по себе уже очень серьезно, учитывая, что эти секты могут полностью завладеть человеком. Но он станет рабом реальности, стоящей за группой, то есть реальности поистине дьявольской. Таким образом, он следует путем все более глубокого саморазрушения, гораздо более худшего, чем от наркотиков…. Полностью интервью лежит тут

Вот, пожалуй, я рассказала о самых значимых  для нас моментах  понтификата Бенедикта XVI.

Его дипломатические успехи и внутренние реформы церкви, удачи и просчёты оставляю профессиональному обозревателю, у которого достанет такта и самоуважения написать объективно.

А теперь пришло время напомнить: всё,  что выкладывается у нас, принято завершать на оптимистической ноте. Поэтому я не оставлю читателей наедине с грустным поводом для размышлений.

Я предлагаю перелистать биографию Йозефа Ратцингера, Папы Римского Бенедикта XVI, выполненную в стиле…манги.

Полностью книгу можно посмотреть тут:  http://www.b1six.com/read

И…спасибо Вам, Йозеф Ратцингер, от всего сердца.

Спасибо Вам, Великий инквизитор
От нашей “инквизиции” – всерьез.
Чуть меньше злобой за полночь разит.
Чуть меньше стало горечи и слёз.

А те, кто полагают всё игрой
По борту увеличивая крен,
Пусть помнят – настоящие герои
Бывают и в эпоху перемен!

вернуться к оглавлению раздела

Михаил Княгинин, с комментарием Unbreakable

История сохранила имена таких ученых, как Леонардо да Винчи и Блез Паскаль, которые проявили себя во многих областях знаний. Были такие корифеи науки и в XX веке. Однако точно так же, как их предшественников, этих ученых буквально на каждом шагу обвиняли в научной несостоятельности и даже называли шарлатанами.

По итогам опроса, проведенного британским научным журналом New Scientist среди сотен ученых всего мира, в число двадцати величайших деятелей науки всех времен и народов вошли только двое ученых XX века — Альберт Эйнштейн и Лайнус Полинг.

Но если Эйнштейн неизменно упоминается как создатель теории относительности, то оценки того, чем прославился Лайнус Полинг, которого Эйнштейн назвал истинным гением, расходятся. В ряде изданий можно даже прочесть, что широкую известность Полингу принесли несколько псевдонаучных книжек, написанных им на склоне лет. Так не ошиблись ли ученые, включив Лайнуса Полинга в список величайших деятелей науки?

«Начал нагревать все подряд»

Лайнус Карл Полинг родился 28 февраля 1901 года в Портленде (США). Его отец был фармацевтом, что предопределило склонность Лайнуса к химии. Он вспоминал: «У себя дома с раннего детства я наблюдал, как отец готовил различные порошки и мази в своей аптеке. Он умер, когда мне было 9 лет. Проживи отец дольше, он, без сомнения, познакомил бы меня с азами химии, поскольку видел во мне необыкновенно способного ребенка, живо интересующегося явлениями природы. Во всяком случае, отец принес в нашу маленькую домашнюю библиотеку книгу по химии. Ее чтение произвело на меня весьма сильное впечатление: я выпросил у матери спиртовку и начал нагревать все подряд, чтобы посмотреть, какие химические изменения при этом происходят».

Семья очень нуждалась, а потому Лайнусу с детства пришлось подрабатывать — мыть посуду в местной закусочной, сортировать бумагу в типографии. По некоторым сведениям, он даже не окончил школу, что не помешало ему поступить в Орегонский сельскохозяйственный колледж, где образование было бесплатным. Проявив блестящие способности в учебе, Полинг был принят в аспирантуру Калифорнийского технологического института, которую окончил в 1923 году, получив степень доктора по химии, причем с наивысшим отличием, и степень бакалавра по математической физике. Тогда же Лайнус Полинг женился на Эйве Миллер, с которой он счастливо прожил пятьдесят восемь лет.

Стипендия одного из частных фондов дала возможность молодому ученому в течение года стажироваться в европейских научных центрах — у Арнольда Зоммерфельда в Мюнхене, Эрвина Шредингера в Цюрихе и у Нильса Бора в Копенгагене. Итогом научной работы Полинга в 30-е годы явилась его книга «Природа химической связи и структура молекул и кристаллов», которая произвела переворот в химии, определив развитие этой науки на многие годы вперед. Книга была переведена на десятки языков и разошлась по всему миру. Уже тогда Полинг встал в ряд ведущих ученых того времени.

После начала Второй мировой войны Полинг переключился на выполнение военных заказов — он создал несколько видов мощной взрывчатки и ракетного топлива, разработал генератор кислорода для подводных лодок и самолетов, синтезировал заменитель кровяной плазмы для переливаний в полевых условиях. Вклад Полинга в победу над фашизмом был отмечен медалью «За выдающиеся заслуги перед Соединенными Штатами».

В 1954 году Нобелевский комитет удостоил Лайнуса Полинга премии по химии «за изучение природы химической связи и его применение к объяснению строения сложных молекул». Даже если бы ученый завершил на этом свою научную карьеру, его имя было бы вписано золотыми буквами в историю науки. Но он и не думал останавливаться, хотя работать в США ему было все сложнее.

Неблагонадежный гражданин

Дело объяснялось тем, что вскоре после атомной бомбардировки японских городов Хиросимы и Нагасаки Полинг начал кампанию против нового вида оружия. Будучи членом комиссии по национальной безопасности, он разъезжал по Америке с лекциями об опасности ядерной войны. В 1946 году он стал одним из основателей чрезвычайного комитета ученых-ядерщиков, выступив против утверждения о том, что испытания ядерного оружия в атмосфере якобы совершенно безвредны. Лайнус Полинг провел необходимые расчеты и заявил, что если испытания будут продолжаться, то 55 тысяч американских детей родятся инвалидами, а полмиллиона младенцев окажутся мертворожденными. Он также доказал, что стронций-90 даже в малых дозах вызывает рак костей и лейкемию, а йод-131 — рак щитовидной железы.

Выступления Полинга вызвали в США большой резонанс. Правительственные чиновники были вне себя от ярости, занеся имя Полинга в список неблагонадежных граждан США. В 1952 году госдепартамент США даже отказал Полингу в получении заграничного паспорта, в результате чего он не смог принять участие в Лондонской конференции по структуре белка, где должен был продемонстрировать спираль ДНК. В результате приоритет открытия структуры ДНК достался британским ученым Уотсону и Крику. Но Полинга это ничуть не задело. Он с еще большим упорством продолжил борьбу за ядерное разоружение.

В 1958 году Полинг составил проект воззвания, в котором содержалось требование прекратить ядерные испытания. Несмотря на многочисленные статьи в американских СМИ, намекавших на то, что Полинг является агентом Кремля, этот документ подписали более 11 тысяч ученых из 49 стран мира. В том же году ученый опубликовал книгу «Не бывать войне!», которая разошлась по всему миру миллионными тиражами.

В июне 1960 года в связи со сбором подписей под воззванием о запрещении ядерных испытаний ученый был вызван в подкомитет сената США для дачи показаний. На этом заседании председатель комиссии сенатор Т. Дуд предъявил ему ультиматум: либо Полинг сообщит имена тех, кто помогал ему собирать подписи под воззванием, либо он будет подвергнут тюремному заключению. Полинг в ответ лишь рассмеялся.

В тюрьму его не посадили, но, ссылаясь на мнение ведущих психиатров, распустили слухи, что ученый не в себе, а потому нуждается в срочном лечении. Но вскоре как гром среди ясного неба появилось известие о том, что Нобелевский комитет единогласно решил присудить Лайнусу Полингу премию мира, обосновав это тем, что ученый на протяжении многих лет вел непрекращающуюся борьбу не только против испытаний ядерного оружия, но также против любых военных действий как средства решения международных конфликтов.

В ответ на это в американской печати была развязана травля ученого. Газета New York Herald Tribune, утверждая, что президент Кеннеди, который также претендовал на Нобелевскую премию, имеет куда большие заслуги, чем Полинг, презрительно назвала ученого словом «peacnik». Это выражение газета составила из слова «рeace», которое переводится как «мир», и русского суффикса, ставшего популярным после запуска первого спутника. Однако Полинг, не обращая внимания на оскорбления, продолжил свое дело, разработав проект договора о запрещении ядерных испытаний.

И случилось чудо. В июле 1963 года, уступая требованиям мировой общественности, США, СССР и Великобритания подписали этот договор. Понятно, что все лавры достались государственным деятелям, поставившим подписи, но для Лайнуса Полинга это не имело никакого значения. Он спас тысячи, а может быть, и миллионы жизней — это было для него главным.

Активное участие Полинга в борьбе за мир пагубным образом сказалось на его возможности продолжать научные исследования, так как для приобретения дорогостоящего оборудования требовались деньги, и взять их мятежному ученому было неоткуда. Тем более что он не прекратил общественную деятельность, подписав в 1965 году декларацию гражданского неповиновения «Совесть против войны во Вьетнаме».

Из Калифорнийского университета Полинг вынужден был перебраться в Стаффорд, но и там правительственные чиновники не оставили его в покое. К тому же здоровье ученого резко ухудшилось. Генетически Полинг не был предрасположен к долголетию — его отец умер в возрасте 34 лет, мать прожила всего 45 лет. Еще в 1940 году у него обнаружили серьезное почечное заболевание — болезнь Брайтона. Тогда это было равносильно смертному приговору. Двенадцать лет Полинг сидел на очень жесткой диете, но это лишь отдаляло неизбежный конец.

«Нас убивают не вирусы и бактерии»

В 1966 году, выступая в Нью-Йорке на вручении ему медали имени Карла Нойберга, присужденной за работы, объединяющие биологическую и медицинскую науки, Полинг с сожалением заметил, что мечтает прожить еще 20 лет, чтобы стать свидетелем великих научных открытий. Через несколько дней он получил письмо от биохимика Ирвина Стоуна, рекомендовавшего Полингу принимать для долголетия витамин С.

К тому времени в медицине существовала проблема, которую сформулировал американский микробиолог Рене Дюбо: «Нас убивают не вирусы и бактерии, нас убивает нечто иное. Когда идет эпидемия, одни люди умирают, а другие нет. В чем разница между ними? Именно эта разница и убивает».

Ирвин Стоун установил, что большинство млекопитающих (за исключением человека и обезьян, почему-то потерявших это свойство в процессе эволюции) синтезируют аскорбиновую кислоту в собственной печени в количестве, пропорциональном весу тела. Для взрослого человека, по мнению биохимика, такая пропорция составляла бы 10 — 12 г витамина С в день. Это количество в 200 раз превышает то, что человек получает с обычной пищей.

Лайнус Полинг заинтересовался этим предложением и, как он потом признался в одном из интервью, стал вместе с женой принимать по 3 г витамина в день, и скоро они почувствовали себя лучше, избавились от простуд.

В 1970 году Полинг опубликовал книгу «Витамин С и обычная простуда», которая сразу стала бестселлером. В то время как рекомендованная академией наук США ежедневная норма приема витамина С для взрослого мужчины составляла 0,06 г, Полинг советовал принимать ежедневно от 6 до 18 г, то есть по меньшей мере в 100 раз больше. Но как установить, сколько именно таблеток аскорбинки следует глотать? На этот вопрос Полинг ответил так: надо увеличивать дозу до тех пор, пока не наступит слабительный эффект, который он остроумно назвал «пределом кишечной толерантности». Практикующие врачи восприняли книгу настороженно, опасаясь рецидивов самолечения, но 50 млн. американцев за несколько недель раскупили все запасы витамина С. Любопытно, что при этом они отказались приобретать широко рекламируемые дорогостоящие медицинские препараты, что вызвало ярость фармацевтических компаний.

Неудивительно, что пресса вновь обрушила на Лайнуса Полинга град обвинений. «Журнал американской медицинской ассоциации» написал о его книге: «Мы слышим здесь не взвешенные суждения ищущего истину философа или ученого, а вкрадчивые речи коммивояжера, который хочет что-то продать». Прочие издания обвинили ученого в том, что он желает извести на корню свободолюбивый народ Америки, на что Полинг заметил: «Лекарства, особенно болеутоляющие и жаропонижающие средства вроде аспирина, в США ответственны за 5000 случаев смертельного отравления в год, среди которых 2500 детей. От отравления в результате передозировки витамина С ни один человек не умер».

Очередная кампания травли продолжалась более десяти лет. Для дискредитации ученого фармацевтические компании даже использовали смерть от рака в 1981 году жены Лайнуса Полинга. Но и это не помешало ему продолжить исследования. В 1986 году Полинг опубликовал книгу «Как прожить дольше и чувствовать себя лучше». Основываясь на своих исследованиях и опыте, он написал: «Я убежден, что вы сможете продлить благополучную часть вашей жизни на 25 и даже на 35 лет, если в молодости или в среднем возрасте начнете принимать нужное количество витаминов». Сам ученый умер от рака на 93-м году жизни, до последней минуты сохранив живость ума и подвижность.

Кроме трудов по химии и заслуг в борьбе за разоружение, ученый оставил после себя и термин «ортомолекулярная медицина», принципы которой сам он сформулировал так: «Необходимым условием хорошего здоровья является наличие нужных молекул в нужном количестве, в нужном месте человеческого тела, в нужное время». Методы ортомолекулярной медицины предполагают терапию и профилактику заболеваний путем приема различных витаминов, аминокислот, питательных веществ в форме биологически активных добавок. Правда, современная наука относит ее к так называемой комплементарной медицине, то есть такой, что не поддерживается государством явно, но и не запрещается.

Зато ортомолекулярное учение Лайнуса Полинга широко используется нынче недобросовестными дельцами для рекламы сомнительных БАДов. Это серьезно испортило репутацию ученого, особенно после того как появились результаты новых современных исследований, проведенных уже после его смерти. Они подтвердили, что потребность человека в витамине С обычно не превышает 0,1 — 0,2 г в сутки. А его сверхдозы (5, 10 и даже 18 г) приводят к так называемой компенсаторной реакции: активации естественных механизмов его ускоренного разрушения и даже ряду заболеваний.

Понятно, что вины Лайнуса Полинга в этом нет. И даже его ошибки делают ему честь, ведь он один из тех, кто заставил медиков серьезно заняться изучением действия витаминов на человеческий организм.

МИХАИЛ КНЯГИНИН (Оригинальный заголовок статьи “Полинг. Великий ученый или мистификатор?”)
Первая крымская N 376, 3 ИЮНЯ/9 ИЮНЯ 2011 взято отсюда

Unbreakable:

А теперь комментарии от меня лично. Автор статьи необычайно метко подметил, что после смерти ученого, его доброе имя стали “затралливать”, в частности шарлатанским образом связывая его идеи с лохотронным “бизнесом” по продаже БАД-ов (кто не знает – эта туманная аббривеатура расшифровывается не менее туманный термином “Биологически Активная Добавка”, а на деле – очередная торговля воздухом, не имеющая ничего общего ни с наукой, ни с медициной).

А вот относительно изменившейся (?) позиции официальной медицины – я бы не торопился с выводами. Новое открытие “британских учёных”, что-де большие дозы аскорбиновой кислоты не оказывают профилактического и лечебного действия на организм, действительно проскальзывало в печати, но я не нашел ни одного серьёзного труда на этот счёт. Хотя – скорее всего он есть, ибо такие “опровержения” массово распостранялись и при жизни Лайниуса Полинга, и он указывал на недобросовестность и конкретные ошибки тех или иных экспериментов в этой области. Как и миф, широко распостраняемый в СССР, что большие дозы аскорбинки могут приводить у беременных к выкидышу (когда Полинг пытался переписываться с женщиной, автором этого “открытия”, ответов не последовало).

Лично я считаю – что касательно витамина C ученый был если и не совсем прав, то недалек от истины. Вывод этот я сделал по двум причинам. Первая – я читал книги Полинга, как минимум одну из них, в СССР переводили на русский язык и издавали под названием “Витамин C и здоровье” в 1975 году, её также можно найти в сети, в формате DJVU.  Видно что автор серьёзно подходит к проблеме и не занимается профанацией. Вторая причина – очень многие прибегают к некоторым из его советов с положительным эффектом для себя. Можно конечно списать всё на пресловутый “эффект плацебо” – фармакологическая промышленность пыталась такое сделать и при жизни автора, но почему-то другие противопростудные средства, даже широко разрекламированные, такой любовью не пользуются, и такого эффекта как аскорбинка не приносят.

Любопытно что натыкался в сети на интересный “народный” рецепт – при болезни горла таблетка витамина C (например таблетки Stirol-овского производства, дозировкой по 0,5 г) рассасасывается как леденец от кашля. Так вот – по моим наблюдениям, и по наблюдением ещё нескольких человек – боль в горле странным образом снимается, плюс попадая в желудок, витамин-таки проявляет свои антипростудные свойства.

Вообще, опять-таки по моим ннаблюдениям, аскорбинка не является безусловно панацеей, но в отношении простуды, она проявляет действие, которое я не замечал у других препаратов – она резко уменьшает страдания вызываемые проявлениями простуды. Это и боль в горле и общее недомогание. Тоесть простуженность чувствуется – но не вызывает такого дикого дискомфорта как обычно. Словом – я бы не стал выбрасывать витамин C из арсенала противопростудных средств.

P.S. ВАЖНО! Не рекомендую принимать большие такие таблетки якобы “аскорбинки” которые были популярные ещё в советское время, их ещё любили дети. Мало того что самой аскорбинки там ничтожно мало, в каждой таблетке – 0,01 г, так ещё основную массу этих таблеток составляет САХАР! Полинг – же проводил исследования, которые показали что действие аскорбинки которая принята с большим количеством сахара нейтрализуется последним. Это-же относилось и к приёму натурального апельсинового сока с сахаром. Так что от таких “таблеток”-конфеток, действие будет, полагаю, как от куска рафинада.

А это – некоторые факты из жизни “аффтара”…  🙂

1901 Появляется на свет в Портленде, шт. Орегон (США)
1922 Получает степень бакалавра химической технологии в Калифорнийском технологическом институте и приcтупает к занятиям рентгеноструктурным анализом.
1923 Публикует первую научную статью.
1925 Получает докторскую степень по химии и степень бакалавра по математической физике.
1933 Избирается членом Национальной академии наук США
1934 Первый шаг в биохимии. Исследует механизм взаимодействия гемоглобина и кислорода.
1936 Занимается исследованием антител и структуры белка.
1939 Публикует фундаментальный труд “Природа химической связи”, в котором излагает своё учение об атомных и молекулярных орбиталях.
1940 Исследует явления биологической специфичности и молекулярной комплементарности (совместно с М. Дельбрюком)
1940 Заболевает гломерулонефритом. Переводит себя на бессолевую и безбелковую диету (на 12 лет).
1942 Изобретает оксигенометр, совместно с коллегой создаёт искуственную плазму.
1945 Исследует серповидноклеточную анемию и открывает её причину – дефект молекулы гемоглобина.
1947 Публикует учебник “Общая химия” (ставший всемирно известным).
1947 Открывает полипептидную a -спираль
1952 За борьбу против ядерного оружия лишается загранпаспорта.
1953 Не участвует в конференции по структуре белка в Лондоне, где демонстрировались рентгеновские снимки ДНК. Теряет приоритет открытия двойной спирали.
1954 Получает Нобелевскую премию за работы по теории химической связи.
1954 Проявляет интерес к химической природе психических заболеваний.
1954 Постепенно прекращает диету и переходит к обычному умеренному питанию. Чувствует свою победу над болезнью.
1955 Пишет работу “Генезис идей” о механизме научного творчества и роли в нём бессознательного.
1961 Строит кристаллогидратную теорию общей анестезии.
1960-е Изучает молекулярные механизмы старения. Публикует несколько работ.
1963 В связи с состоявшимся запрещением испытаний ядерного оружия в атмосфере, получает Нобелевскую премию за миротворчество.
1965 Становится автором палеогенетической теории (теории “молекулярных часов”, совместно с Е. Цукеркандлем)
1966 Вступает в переписку с Ирвином Стоуном (биохимиком, исследователем и энтузиастом витамина С). Проявляет первый интерес к витамину С.
1968 Опубликовывает статью в журнале Science “Психические заболевания можно контролировать, меняя концентрации веществ, нормально присутствующих в теле”.
1970 Издаёт книгу “Витамин С и простуда”
1973 Основывает и возглавляет “Институт науки и медицины Лайнуса Полинга”. Разворачивает экспериментальные исследования ценности витаминов и минеральных веществ для профилактики и лечения заболеваний.
1976 Издаёт её дополненный вариант: “Витамин С, простуда и грипп”
1977 Совместно с Э. Камероном, получает обнадёживающие результаты применения витамина С при злокачественных опухолях различного происхождения.
1979 Издаёт книгу “Витамин С и рак”
1986 Издаёт книгу “Как прожить дольше и чувствовать себя лучше”.
1990-1994 Выступает с лекциями о профилактике и лечении атеросклероза с помощью лизина и витамина С, публикует несколько статей.
1994 Умирает в возрасте 93-х лет

вернуться

Dogma, по сведениям из испанской истории и материалам сети. 

В испанской части нашего реала
Есть океанов белая строка.
Мы знаем про конкисту слишком мало,
Но память сохранит наверняка

Историю, что вырезана музой,
Euskar`ой * по килевому брусу –
Про девушку в доспехах с аркебузой,
Про донью Каталину д`Эраусо.

Свобода – этой дерзости причина.
Она и дар бесценный, и укор.
Прошу на сцену, донья Каталина,
Не выдуманный мной конкистадор!

Вменяли тролли часто мне рапиру,
Ну что ж. Документальная канва
Все байки потеснит в подлунном мире;
Ещё одна откроется глава,

Из коей станет зрителю понятно,
Что персонаж не уникален мой.
…От пострига бежавши, вероятно
Вернуться не могла она домой.

Оставит Каталина мемуары,
Как ловко вид мальчишки приняла,
Как, спрятавшись под новой аватарой,
Сперва себя Лойолою звала.

А утвердившись в боевом искусстве,
Ценой потерь и личных Фермопил, –
Явилась как Антонио де Гусман;
Святой ли Доминик благоволил

Беглянке, что познает гром картечи
В Перу и Чили, как простой солдат,
Но даже Папа римский после встречи
Позволит ей носить мужской наряд!

Король – положит жалованье даме,
Обосновавши “выслугою лет”,

Но не сидится ей в почетной раме,
И снова удалится в Новый Свет.

Уже не грозным Марсовым слугою,
А коммивояжером при мулах
И –  потихоньку делаясь другою,
Искусною в коммерческих делах.

Так просто, безо всякой подоплеки
И без купюр, без вымаранных мест,
Ловила восходящие потоки
И свой прошла великолепный  квест.

Ей посвящают песни и скульптуры,
Есть даже фестиваль и стрельбы в цель;
А вот, на современной креатуре,
Не самая удачная дуэль…

Каталина происходила из дворянского рода басков Эраусо-и-Галаррага, живших в  Сан-Себастьяне. В возрасте четырех лет ее отдали в монастырь доминиканок, как это произойдет и с тремя ее сестрами, которые, в отличие от нашей бунтовщицы, останутся там до конца  жизни.  За  девочками присматривала их тетя по матери,  настоятельница донья Урсула – можно  сказать что монастырь не был совсем уж без родных лиц, но перспектива жить и умереть в этих стенах страшила Каталину.  Огромный разноцветный мир был совсем рядом, запах моря кружил голову – в чем она провинилась, за что ей запрещено стать  частью этого мира?

Вот какой вид открывался из окон монастыря (на его месте виден построенный позже королевский дворец Miramar  Palacio) Представляете себе, каково было глядеть на этот гимн свободе и дальним странствиям маленькой девочке, а затем подростку? “Как странно все устроено на свете”, – наверное, думала Каталина. “Бог сотворил такую красоту для нас, людей;  неужто, чтобы снискать его милость, нужно мучить себя и отказываться от  его даров?”

К пятнадцатилетию Каталине было предложено  постричься в монахини. Но, за несколько дней до принятия монашеских обетов она крупно повздорит с одной из монахинь и та побьет её. Это станет последней каплей для свободолюбивой девочки. Счастливый случай даст ей доступ к монастырским ключам, после чего она скажется больной и получит разрешение остаться в своей келье. Когда все уйдут на богослужение, она проберется в келью настоятельницы, взяв там швейные принадлежности и немного мелочи, и дождавшись ночи, откроет ворота монастыря, оставив уже не нужные ей ключи у выхода…

Она добралась до соседней рощицы, и  некоторое время скрывалась там, питаясь ягодами. Уже тогда проявились характерные для нее решительность и смекалка: в первую очередь Каталина обрезала волосы, и раздобыла мужскую одежду, так что вскоре ничем не отличалась от сотен молодых испанцев. Когда же сочла  маскировку достаточной, покинула свое шелестящее убежище и пустилась в  путь по стране.

За несколько месяцев она побывала в городах Витория, Вальядолид, Бильбао и Эстелла, после чего вернулась в Сан-Себастьян. Три года в родном городе она умудрялась жить, никем не узнанная, устраиваясь на работу к разным хозяевам под именем Франциско де Лойола.  В этот же период, думается, она брала уроки фехтования – все авторы, писавшие о Каталине, согласны, что донья отлично управлялась со шпагой; это же явствует из ее мемуаров. Примерно вот так изобразили  кинематографисты ее обучение, дав волю фантазии.

Черно-белый фильм о жизни Каталины был снят в Мексике, в сороковые годы прошлого века, взрослую её сыграла тогдашняя мегазвезда мексиканского кино Мария Феликс. Ради ее прекрасных волос пожертвовали исторической правдой – Каталина де Эраусо действует на экране с вполне женскими длинными локонами.

Зато в следующей, испанской экранизации 1986 года прическа актрисы  Эсперансы Рой будет уже более “достоверной”  (кадр из фильма – справа)

Но мы отклонились от темы. В один судьбоносный день «Франциско» решает покинуть Испанию и отправляется в Санлукар де Баррамеда, где нанимается  юнгой на галеон, идущий в Вест-Индию. Капитаном корабля – родной дядя Каталины. Её не узнают и на этот раз!

Первой остановкой в Новом Свете станет венесуэльская Арайя, затем Картахена, а далее она переберется в Панаму, прихватив у дяди 500 песо. Так начнется череда интриг и приключений, дуэлей и стычек з законом. Но, в отличие от Ма Бейкер Каталина воспринимается как героиня, а не преступница, – на поле брани она искренне сражалась за Испанию и ее короля, была ревностной католичкой (это несмотря на весь эпатаж!) и, даже добилась аудиенции у Папы Римского Урбана VIII!

После очередной драки она добирается в Лиму, где решает вступить в действующую армию. И попадает в ад кромешный – из Перу в Чили, в гарнизон пограничного форта Пасаве на землях индейцев араукано.

Несколько скрашивает этот факт ее встреча в тех краях со старшим братом Мигелем, секретарем губернатора…тоже ее не узнавшим (похоже, такие повороты судьбы уже вошли у нашей героини в привычку) Узнав, что «Франциско де Лойола» его земляк, Мигель предлагает ему свой дом и покровительство.

Последовавшие вскоре (по долгу службы) столкновения с индейцами показали безрассудную смелость Каталины,  повысили ее до офицерского чина, и даже на несколько месяцев сделали капитаном небольшого отряда конкистадоров,  совершавшего рейды из форта Пасаве. Но дальше удача изменила ей. Вне себя от гнева, однажды она убивает индейского касика, котрого обязалась доставить  в форт живым. А чуть позже в драке ранит знакомого – и прячется в ближайшем монастыре францисканцев от военного трибунала. Именно туда придет  один из ее друзей, чтобы позвать секундантом  на поединок, назначенный на ближайшую ночь. Она согласится и тайком выскользнет из монастыря к назначенному времени – чего никогда себе не простит. Дуэлянты убьют друг друга, и, вспылив, она повернет оружие против второго секунданта. Повод? Более чем достаточный –  ее друг убит нечестным приемом!  А когда ее шпага пронзит грудь  противника, она признает в нем своего брата Мигеля!

Она вернется в монастырь, ее ждут долгие часы отчаяния от осознания того факта, что брата будут отпевать  здесь же,  в монастырской часовне…

Именно об этой роковой схватке повествует размещенные мной выше иллюстрации – цветная и черно-белая.

Уж и не знаю, каким чудом мне удалось отследить в сети детский  комикс об испанском завоевании Америки (вот они, интересующие нас страницы чуть ниже, с переводом)  Возможно, я не поленюсь скачать его полностью; но пока что меня интересует только восемь страниц – с краткой биографией нашей героини.

В комикс вошла лишь малая часть похождений Каталины ака “Франциско де Лойолы”: бегство из монастыря, путешествие юнгой на корабле ее собственного дяди; некоторые из событий, произошедших с ней в Перу и в Чили, отчаянная вылазка чтобы вернуть знамя, которая стоила ей множества ранений (знамя было отвоевано!), и трагический момент дуэли с  братом.

Напомню, все это – не плод вымысла писателя, а исторические факты. Продолжение истории выложено  после комикса. Покуда смотрим.

Понимая, что после нечаянного убийства брата оставаться в действующей армии уже нельзя, Каталина предпримет отчаянную попытку бежать через Анды с двумя такими же, как она,   дезертирами.

Ее спутники погибнут в этом изнурительном путешествии. Каталина – выживет. По всем канонам жанра ее обнаружат на восточной стороне гор, уже на аргентинской земле работники с некоего ранчо. Хозяйка ранчо, загорится желанием выдать за обходительного, и, как ей покажется, надежного во всех отношениях молодого человека свою дочь. Каталине придется срочно придумать предлог, чтобы покинуть гостеприимный кров…

Это был не единственный случай, когда Каталине приходилось бежать из-под  венца – вынужденно 🙂

Дальнейшие скитания и коммерческие прожекты этого периода  ее жизни я опускаю, равно как и дуэли, и конфликты з законом;  интереснее будет об этом прочитать в мемуарах самой Каталины, не так давно переизданных в русском переводе. Скажу только, что в очередной драке она была серьезно ранена, и решила исповедаться местному епископу перед, – как она думала – неминуемой  кончиной.  Призналась ему и в том,  что бравый вояка и бретер, пожелавший исповедать свои грехи,  на самом деле – беглая послушница из метрополии.  После чего…выздоровела!

Феномен с перевоплощением девицы в мужчину потвердили срочно вызванные для осмотра  акушерки, более того,  с их слов оказалось,  что Каталина ко всему еще и девственница.  По настоянию епископа де Карвахала,  который, наконец, обрел дар речи после этой исповеди, Каталина была помещена в женский монастырь Святой Троицы в Лиме, где без  треволнений прожила следующие два с половиной года. Епископ взял ее под покровительство, вице-король Перу интересовался ее делами и с удовольствием слушал ее рассказы о воинских подвигах;  а между тем, и на этот раз Каталина обманула судьбу.  Она снова не пожелала постричься в монахини. Вместо  этого, поблагодарив сестер из обители  и своих высоких покровителей,  села на корабль,  идущий в Испанию.

В порту Кадиса ее встречали толпы людей, уже наслышанных о “донье конкистадор”. Вернее, “монахине-офицер”  ( “La monja Alferez”),  как ее прозвали. Что не совсем отвечало истине, ибо обетов она не дала. На тот момент ей исполнилось тридцать два…

Король Филипп Четвертый счел ходатайство Каталины о вознаграждении за воинские заслуги   обоснованным, и положил ей почетную пенсию восемьсот эскудо в год. Правдивость изложенных  в ходатайстве фактов была потверждена подписями и печатями командиров, под началом  которых она служила, а также губернатора Перу дона Луиса де Сеспедеса. Какой же доблестью должна была отличаться Каталина, чтоб ей было прощено дезертирство и многочисленные дуэли того периода!

А чуть позже (со второй попытки, так как в первый заход до Рима она не добралась – ее арестовали в пределах Франции, как предполагаемого шпиона) – со второй попытки она добилась аудиенции у Папы Римского. Узнав в деталях историю странствий Каталины,  изумленный Урбан VIII благословил ее носить мужской костюм.   Более того, он постарался  как можно дольше задержать гостью в Риме,  где она  стала “главным блюдом” званых приемов и пересеклась со множеством  людей, определявших лицо эпохи.  Но была во всей этой внешнем везении одна  деталь, на которую я должна обратить внимание – Каталина обещала понтифику более не служить Марсу.

Слово свое она сдержит.

Внимание  сильных мира сего (как вы уже могли заметить) было для Каталины делом привычным, а  если что ее и удручало, так  это перспектива отсутствия приключений.  Поэтому,  вернувшись из Рима и сев за написание мемуаров,  очень скоро она придет  к выводу, что сдавать себя в архив рановато.

И  снова отправится  в  Америку!

Она благополучно доберется до цели своего путешествия и осядет в Мексике, занявшись перевозкой грузов. Клиенты и соседи будут знать ее как “Антонио де Эраусо”, а ее мулы – исправно сновать между маленькими мексиканскими городами,  доставляя поклажу по назначению.

Более чем двадцать лет жизни в этом новом качестве будет ей отпущено судьбой;  а когда летом 1650 года она  мирно отойдет к Богу, друзья обнаружат среди ее вещей оружие отличной работы в ножнах, украшеных серебряной насечкой – более подобающее конкистадору, чем коммивояжеру.

Но на этом наша история не заканчивается.

Пройдут годы, затем века; в Испании, в Стране Басков ее станут почитать как национальную героиню.

На улице, названной ее именем в городе Сан-Себастьян, сейчас расположены школа и детский садик, тоже названные в ее честь. Здесь же существует обычай праздника Каталины де Эраусо, когда происходят состязания команд барабанщиков и барабанщиц в средневековых костюмах. Все это здорово и захватывает дух, но… мы живем в чудовищную по своей безнравственности эпоху, когда свободолюбие и стремление прожить яркую насыщенную жизнь стараются представить побочным продуктом порока. Малопочтенные сеньориты нашего времени, выросшие под созвездием Фрейда, толкуют душевные порывы “доньи конкистадор”, объявляя ее своей предшественницей и смакуя вымышленные сальные подробности. Испанские колонии на рубеже 16 и 17 века, особенно быт в действующей армии, бои с индейцами на пустынных землях, – этот аскетичный исторический пейзаж подменяется вакханалией а-ля поледние дни царствования Людовика XVI, с обязательными интимными вставками…

Не думаю чтобы король и папа римский стали благоволить к опустившейся, потерявший образ Божий личности… А к этому можно добавить  – в эпоху, когда жила Каталина, ничего  двусмысленного не видели  в  поведении женщин, которые переодевались  мужчинами – ибо это был единственный для них способ получить достойно оплачиваемую работу. 

Что ж, в этом небольшом очерке я попыталась защитить твое доброе имя, донья Каталина, а заодно познакомить читаталей, далеких от испаноязычной цивилизации, с фактом твоего сущестования.

_______________________________________________________

*Euskar(а) – язык басков.

** Звание прапорщика в испанской армии было офицерским – в отличие от нашей)

Интересный факт.  В игрушке Uncharted Waters есть персонаж -пиратка Каталина Эранцо.

Авторы прямо указывают, что вдохновлялись  Каталиной де Эраусо 🙂

вернуться к оглавлению раздела

Автор текста – Дмитрий Намычкин

(С некоторыми сокращениями)

Большая часть фотографий добавлены  отсюда

Я хочу видеть, все остальное не важно. В этом вся моя жизнь. Я хочу видеть”,  – Лени Рифеншталь, сентябрь, 1992 г.

Она родилась в августе, умерла в сентябре и прожила сто один год…

Лени Рифеншталь – одна из самых неоднозначных и загадочных фигур ХХ века… Она стремилась объять необъятное и становилась то жертвой, то победительницей. Ей приписывали романы, которых, возможно и не было. Ей покровительствовал Гитлер.

Годы спустя в одном из интервью она скажет, что повстречай она Адольфа сегодня, заколола бы его собственной рукой, но с болью утраты, как если бы стала убийцей собственного сына. Но детей у Лени не было, как она могла сравнивать? Всю жизнь она отрицала свою причастность к фашизму. «Все, что я делала, я делала ради искусства», – говорила она.

Женщина железной воли и абсолютного таланта, первая среди равных, последняя среди ровесников…

Победить судьбу

О Лени Рифеншталь писали: «Останься она только танцовщицей, – и слава ее, верно, могла бы соперничать со славой великолепных Мари Вигман или Грет Палукки.

Продолжи путь киноактрисы, на чем настаивали Йозеф фон Штернберг и другие режиссеры, – и ей было бы по силам затмить саму Марлен Дитрих… Не свяжись она так близко и так фатально с фюрером и не прервись из-за этого ее блестящая карьера кинодокументалиста, – и «школа Рифеншталь» могла бы конкурировать со «школой Эйзенштейна»…

 Сосредоточься она исключительно на подводных съемках, – и имя ее, как и имя Кусто, в равной степени служило бы символом движения за сохранение живой природы. Будь она только мастером фотографии, пионером этнографических фотоэкспедиций, – и ее ждали бы бесчисленные гран-при на всемирных выставках».

Я видел ее живьем (во что теперь самому трудно поверить), в Санкт–Петербурге, летом 2001 года, в канун 60-летия со дня начала войны. Вероятность того, что она когда-нибудь посетит Россию, не превышала вероятностей падения тунгусского метеорита или столкновения Титаника с айсбергом, но, как и в двух предыдущих случаях, это произошло. Вероятность того, что она окажется от меня на расстоянии вытянутой руки – исключалась полностью. Но и это произошло. Хотя 99- летняя дама могла позволить себе отказаться от визита, чтобы поберечь силы. Она только успела подлечиться после авиакатастрофы. Летела на вертолете в Судан. Что-то не сработало. У вертолета отломилась лопасть, машина рухнула на землю с высоты 15 метров…

Приземлились, можно сказать, удачно. Ушибы, переломы ребер – могли бы напугать и молодую женщину, но только не Лени. Да она сама во время съемок в ледниках Гренландии научилась управлять самолетом и сажала его на настоящий айсберг. Ребра – это такой пустяк!

И вот она в Ленинграде, о котором, практически ничего не знает, кроме того, что город из-за проклятых фашистов пережил блокаду. Несмотря на все оговорки организаторов фестиваля «Послание к человеку», в рамках которого был запланирован показ фильмов «Триумф воли» и «Олимпия», питерская общественность взорвалась. В газетах появились заголовки «Триумф беспамятства», «Подруга Гитлера». Правительство города, опасаясь провокаций со стороны профашистских групп, было вынуждено рекомендовать оргкомитету фестиваля снять «Триумф воли» с публичных просмотров.

Но с каким бы знаком не оценивалась Лени Рифеншталь, когда она вышла на сцену Дома кино, тишина, которая установилась в зале, была оглушительнее любых криков восхищения или негодования. Ее фигура, белоснежное облачко волос, осанка, уверенный и четкий со стальными звенящими нотками голос – красноречиво демонстрировали всем присутствующим, что она победила и возраст, и судьбу… И ее время еще не кончилось. Через год после визита в Россию Рифеншталь сняла новый документальный фильм о подводной жизни в Индийском океане, который вышел на экраны 22 августа, в день ее столетия…

Кино и танцы

Родилась Хелена Рифеншталь в 1902 году в Берлине, в семье Берты и Альфреда Рифеншталь, владельца небольшой фирмы. Семья часто переезжает с места на место, отец, постоянно занятый работой, доверяет воспитание детей жене, определив на будущее дочери круг единственно достойных, по его мнению, занятий для немецкой женщины — Kinder, Kuche, Kirche, Kleider (дети, кухня, церковь, наряды). Мать безумно любит дочь и в тайне от отца потакает всем ее желаниям, которые никак не связаны с представлениями отца. Но мечты отца не сбудутся: у Лени не будет детей, она не полюбит кухню, верить будет только в собственные силы, а ее лучшими нарядами станут альпинистское снаряжение и костюм аквалангиста…

В пятилетнем возрасте девочку принимают в члены плавательного клуба «Русалка», в ряды гимнастического общества и одновременно ставят на лед. Она катается на роликовых и ледовых коньках, кроме этого много читает, рисует и учится игре на фортепиано. «Как и любой ребенок, я испытывала радость от движений, но стремление укреплять себя физически никогда не поглощало меня целиком, я оставалась мечтательницей, ищущей смысл жизни».

С раннего детства девочка проявляет поразительную самостоятельность, сама выбирает, когда и чем ей заниматься.

«Желание, быть самостоятельной, ни от кого не зависеть становится все сильнее. Когда я видела, как порой отец обращается с матерью – например, в неистовстве топает ногами, если на накрахмаленном воротничке не расстегивается пуговица, – всякий раз клялась себе никогда в жизни не выпускать руля из рук, быть независимой и уповать только на собственную волю». В 16 лет, закончив обучение в лицее, Лени без разрешения отца, но при поддержке матери, берет уроки танцев, ее влечет этот модный вид искусства, совмещающий пантомиму и драматическое искусство.

«Танец напоминает мне немое кино: можно вкладывать столько чувств в каждое движение, сколько не вмещают слова». Как и во всем остальном, у Лени очень быстро проявляются незаурядные способности. Но после первого публичного выступления, между отцом и дочерью разгорается ссора. Это слишком легкомысленное занятие, считает отец. Для того чтобы окончательно закрыть танцевальный вопрос, он отсылает 17-летнюю дочь в пансион. Но и там она тайно занимается танцами, участвует в театральных постановках.

Через год отец забирает Лени из пансиона, чтобы устроить секретарем на свое предприятие. Лени очень быстро изучает бухгалтерию, стенографию и машинопись, но ставит непременным условием работы параллельные занятия хореографией. Отец вынужден согласиться, но ссоры в семье не прекращаются. Очередной скандал заканчивается уходом Лени из родительского дома, отец не находит себе места и сдается.

Теперь она в течение трех лет открыто обучается классическому балету под руководством русской балерины Евгении Эдуардовой, одновременно изучая характерный танец в школе Ютты Кламт. Затем на полгода уезжает в Дрезден, берет уроки танца в школе Мери Вигман. 23 октября 1923 года Рифеншталь дает первое сольное выступление в Мюнхене и сразу влюбляет в себя публику.

Но главный успех ждет ее в Берлине, зал устраивает настоящую овацию «В конце меня оглушил шквал аплодисментов. Раскланиваясь, я ощутила на себе взгляд отца… В тот вечер я добилась своей первой большой победы. Отец не только простил, он был глубоко тронут, поцеловал меня и сказал: «Теперь я в тебя верю»…

Вечер принес не просто успех, а триумф, о каком я и мечтать не могла». На утро все берлинские газеты пестрят восторженными рецензиями: «…величие танцовщицы, рождающейся раз в тысячу лет, совершенной, наделенной силой грации, беспримерной красотой…»; «…достигнута почти полная дематериализация художественных средств. Чувствуешь себя поднятым на высоты абсолютного искусства…». Молодой танцовщице рукоплещет и Лейпциг, и Цюрих, и Инсбрук, и Прага…Хрупкая, воздушная блондинка – танцует и классический танец, и характерный. Очень скоро Рифеншталь становится одной из лучших танцовщиц Европы. Ее преследуют толпы обожателей – цветы, подарки, предложения руки и сердца. Поклонники напрасно ждут взаимности. Лени не до них. У нее новое увлечение – горы и кинематограф.

А началось все с фильма Арнольда Фанка «Гора судьбы». Точнее, с афиши. Лени, проезжая на автобусе мимо обклеенной афишами тумбы, прочитала – «Гора судьбы». Красочный плакат приковал ее взгляд. Голубое небо. Белоснежные горы. Мужественные лица. Она выскочила из автобуса и побежала в кино. И влюбилась в кинематограф с первого взгляда, да и как не влюбиться в горы, в красивых, сильных и бесстрашных героев?

Лени, буквально, видит себя среди покорителей «Горы судьбы», и без капли робости, срочно пишет письмо режиссеру, прикладывая к нему свои концертные фотографии и рецензии. Неизвестно, что из присланного больше воздействует на Фанка, но по приезду в Берлин, он сразу же назначил встречу. Он настолько покорен ее красотой, энергией и уверенностью, что не только приглашает юную леди сниматься, но и специально для нее пишет сценарий к будущему фильму «Священная гора». А она с легкостью отрезает прошлое, в том числе и помолвку с теннисистом Отто Фройцхаймом, о котором больше не вспомнит. Вспомнят биографы.

Фанк приступает к съемкам, но в отличие от других режиссеров, он работает не в павильоне среди декораций, а на натуре, то есть в горах. И там, среди скал и снежных вершин, как эдельвейс расцветает талант Рифеншталь – актрисы. Ее физическая подготовка и азарт позволяют очень быстро освоить горные лыжи, альпинистские навыки и профессию скалолаза. Легкость и грация, с которой Лени выполняет сложные горные трюки, вызывают восхищение съемочной группы, а в последствии – зрителей.

Но это только внешняя сторона. На самом деле во время съемок несчастья преследовали и Лени, и всю группу. Режиссер, посчитав количество переломов и менисков, пришел в ужас и признал проект проваленным. Он сбежал в Берлин, тогда Лени сама взяла в руки камеру и отсняла 600 метров… Когда Фанк это увидел, он не поверил своим глазам! Лени спасла фильм! Оставалось закрепить знания в отделе копирования, где Лени освоила работу с пленкой и монтажом.

Премьера «Священной горы» состоялась 17 декабря 1926 года в Уфа-дворце берлинского зоопарка. Перед началом сеанса Лени в последний раз выходит на сцену в качестве танцовщицы. Теперь она – звезда «горного кино». Роль спортивной, роковой женщины, разрывающейся между двумя мужчинами, – была очень ей близка по духу, она играла саму себя… На нее посыпались роли, как из рога изобилия. Но главным режиссером ее жизни оставался Фанк. «Большой прыжок», «Белый ад Пицц Палю», «Бури над Монбланом», «Белое безумие-новое лыжное чудо», «SOS-айсберг»…
Но Лени мало быть известной актрисой, она лезет на кинокухню и вникает во все «рецепты» кинопроизводства (вот эта кухня для нее!). Она изучает операторское дело, пишет рецензии, правит сценарии и учится на практике у режиссеров, с которыми работает. Она не теряет времени. Даже на любовь. И, уж коли приходит время любви, то и оно используется для творческого и профессионального роста. Избранник Лени – оператор Ганс Шнеебергер. Они встретились на съемках фильма «Большой прыжок». С его легкой руки Лени снова берется за камеру и уже чувствует себя профессионалом. Время любви истекло через три года. Обошлись  без Kinder, Kuche, Kirche, Kleider. Насытили друг друга творческой энергией и разошлись.

Белое безумие

Получив предложение от Йозефа фон Штернберга, стать его главной актрисой (вместо Марлен Дитрих, которая до этого извелась ревностью по поводу новой соперницы), Лени отвечает отказом. Ей мало быть актрисой, она уже чувствует себя режиссером, и хочет все делать сама. В двадцать девять лет Лени Рифеншталь дебютирует как режиссер, сценарист, продюсер, монтажер и играет главную роль в фильме «Голубой свет». Чтобы все это сложилось, она открывает кинокомпанию «Leni Riefenstahl Studio-Film». Правда, денег хватает всего на три месяца. Но Лени не сдается. В целях экономии она снимает вместо актеров местных жителей, а чтобы оплатить производство, сама параллельно снимается в фильме Фанка «Белое безумие».

Белое безумие – пожалуй, так можно охарактеризовать ее отношение к работе. Во время ночных съемок у стоявшего рядом мальчика неожиданно взрывается факел, пламя обжигает лицо и руку Лени, но она продолжает снимать. Она не чувствует боль. Как и когда-то, ломая лодыжки, она продолжала танцевать. Боль приходила позже. «Голубой свет» отмечают на Венецианском фестивале, критики хором восхищаются и актерской игрой, и режиссурой, и оригинальным световым решением. Через много лет в своих мемуарах Лени напишет: «В «Голубом свете» я, словно предчувствуя, рассказала свою позднейшую судьбу: Юнта, странная девушка, живущая в горах в мире грез, преследуемая и отверженная, погибает, потому что рушатся ее идеалы – в фильме их символизируют сверкающие кристаллы горного хрусталя. До начала лета 1932 года я тоже жила в мире грез…».

Роковая встреча с Гитлером

В 1932 году Лени попадает на выступление Адольфа Гитлера в берлинском Дворце Спорта, атмосфера митинга и красноречие фюрера завораживают Рифеншталь, как впрочем, и подавляющее большинство немцев. «Хотя многого я не понимала, речь Гитлера оказала на меня колдовское воздействие. Слушателей словно оглушила барабанная дробь, и все почувствовали, что находятся во власти этого человека». Под впечатлением она пишет Гитлеру восторженное письмо. Оказывается и он знает о существовании Рифеншталь. И это не удивительно.

К тридцати годам Лени воплощает секс-символ своего времени: бездонные глаза актрисы немого кино, спортивная фигура гимнастки, точеные ножки танцовщицы, оглушительный темперамент и обаяние, кроме того, она первая и единственная женщина-режиссер. В начале лета происходит роковая встреча Рифеншталь с Гитлером. Фюрер понимает, что талант Рифеншталь можно использовать в собственных интересах. Появился режиссер, с помощью которого «высокие» идеи национал-социализма могут быть поданы не тупо – в лоб, а с художественным вкусом.

Гитлер разбирался в искусстве. И Лени получает от него предложение, от которого невозможно отказаться: съемку большого документального фильма о грандиозном слете нацисткой партии, проходящем с 4 по 10 сентября 1934 года в Нюрнберге. В ее распоряжение: неизмеримый бюджет – почти две сотни человек, 30 камер, 36 операторов, 80 помощников и полная свобода действий. Рифеншталь применяет и изобретает все мыслимые и немыслимые способы съемки.

Статичная и движущаяся с разной скоростью и в разных плоскостях камера, одновременная съемка из разных точек, съемка с высоты птичьего полета, крупные планы участников и толпа как единый механизм. Съемки проходят всего 6 дней. Из сотен часов отснятого материала Лени в течение полугода монтирует 4-х часовой фильм «Триумф воли».

Так до нее никто не снимал, документальное кино превращается в киноискусство. В фильме мало слов, главное изображение и музыка, но они воздействуют гипнотически. Лени никогда не была фанаткой фюрера, она просто сделала свою работу, сделала талантливо, но она не скрывала, что была им очарована и находилась под его влиянием. Лени не была из тех, кто мечтал родить от Гитлера ребенка. Никто не знает: была она его любовницей или нет; вынудил, по доброй воле или обошлось.

В фильме «Прекрасная, ужасная жизнь», отвечая на этот вопрос, она нервно смеется и полностью отрицает всякую сексуальную связь с нацистскими боссами в принципе. Возможно, действительно Геббельс валялся в ее ногах и умолял стать его любовницей, а она – как пишут биографы, «подняла его, крохотного, скрюченного, и вытолкала на лестничную площадку с возгласом: “Ступайте, доктор, вы сумасшедший!”. Возможно, он действительно ее возненавидел и строил всяческие козни.

Возможно, и нет.

Во всяком случае, через десятилетия она уже говорила: «Я очень несчастлива, что сняла фильм “Триумф воли”. Если бы я знала, что он сделает с моей судьбой, я бы никогда его не снимала». А пока Рифеншталь получает главную Немецкую кинопремию, премию за лучший иностранный документальный фильм в Венеции и золотую медаль на Всемирной выставке в Париже. И не переживает, что ей удалось больше, чем всей Гебельсовской машине пропаганды.
Кстати, «Триумф Воли» до сих пор официально запрещен к показу в Германии.

Сумасшедшие романы

Лени 21 год прожила под строгим надзором родителей. И, если в 15 она была уверена, что от поцелуя могут родиться дети, а для увеличения груди под блузку прятала чулки, то, буквально, через пару лет в нее влюбляются не только ровесники, но и зрелые, добившиеся успеха мужчины. Влюбленный в нее еще со школы Вальтер Лубовски от безответной любви вскрывает себе вены.

Примечание командиров Харчевни: Прежде чем выложить сюда статью, мы постарались узнать больше об этой ситуации. Распостранять “жареные” факты с недосказаностями – не в наших традициях, тем более – о попытках суицида.  Как оказалось,  личным врачом Рифентшталь в 30-ые годы был родной брат Вальтера – Оскар Лубовски, что  свидетельствует – поступок Вальтера (который остался жив и позже эмигрировал в Америку) никак не повлиял на дружбу  его семьи с Лени. По-видимому, они не считали ее  виноватой в проблемах брата.

Однажды, случайно зайдя на конкурс красоты, как зритель, Лени занимает второе место. Причем, первое де-юре достается приглашенной кинозвезде, но из – за внезапного триумфа Рифеншталь на «звезду» мало кто обращает внимание. С каждым годом число поклонников растет. Но красота не главное достоинство Лени. Она обладает абсолютным талантом, во всем становится первой, в том числе, и среди объектов обожания мужчин.

В 30-е годы Лени настолько красива и знаменита, что, как часто бывает в жизни, мужчины ее боятся. Надо быть чуточку ненормальным, чтобы решиться на роман с такой женщиной. Рифеншталь снимает свой лучший фильм «Олимпия», об Олимпийских играх 1936 года в Берлине. Картина дарит ей и славу, и бурный, но кратковременный роман с американским олимпийцем.

Мне еще никогда не доводилось испытывать такой страсти», – пишет она в своих воспоминаниях. Но судьба дарит им всего несколько встреч, когда Гленн Моррис уезжает в США, роман гаснет также внезапно, как и начался. Следующий «сумасшедший» – обер-лейтенант Петер Якоб. История их знакомства в 1940 году в чем-то повторяет начало предыдущего романа. На съемках очередного фильма Лени снова не может устоять перед бешеным напором.

Никогда прежде я не знала такой страсти, никогда еще меня так не любили. Это событие оказалось настолько значительным, что изменило всю мою жизнь. Началась большая любовь…» Их бурные встречи продолжаются четыре года, лишь в 1944 году они, наконец, женятся. Несмотря на то, что официальный брак длился не долго, даже после расставания они остаются друзьями и в трудные минуты Якоб всегда приходит на помощь.

Новая жизнь

В апреле 1945 года Лени Рифеншталь арестовали и обвинили в пособничестве нацизму. И хотя суд снял с нее обвинение в пропаганде фашизма, три года она провела в лагере. Все бывшие заслуги стали темой для обвинения. Те, кто еще недавно восхищались, рукоплескали, вручали премии и награды, отвернулись от нее. Если бы Лени покаялась, как многие другие, ее жизнь могла сложиться иначе, но она до конца верила в свою невиновность или хотела верить… Находясь на самом пике режиссерских возможностей, она не может работать. На ней – клеймо пособницы фашизма.

  

Ее спасает железная воля. Казалось бы, все пути перекрыты, но она не отчаивается. В возрасте 52 лет серьезно увлекается фотографией и предпринимает новые попытки вернуться в кинематограф. За один только 1955 год Лени начинает пять новых проектов, но не один из них не удается довести до финала. Для Старого и Нового света она просто не существует. В 1962 году Рифеншталь организует экспедицию в Судан.

Средств не хватает, перед Лени стоит невыполнимая задача: ей нужны оператор, водитель и механик, готовые поехать в Африку, чтобы работать бесплатно в сложнейших условиях. И всех этих специалистов она чудом находит в одном лице – ассистента оператора и автомеханика Хорста Кеттнера, влюбленного в Африку и готового трудиться бесплатно. «Я приветствовала немного застенчивого молодого человека, очень высокого, стройного и прекрасно выглядевшего. Его лицо с первого мгновения вызвало у меня доверие. Ребенком, имея немецких родителей, он рос в Чехословакии и только два года назад приехал в Германию. Мое имя ни о чем ему не говорило»

Ей – 60, ему – 20, но разве это помеха для двух талантливых людей? Разве это помеха – для женщины и мужчины? Долгие 40 лет они проводят вместе. Для Лени это не пылкий роман, это что-то большее, чем страстная любовь – это творческое взаимопроникновение. Он и друг, и соратник, и компаньон. И здесь, в пустыне, в трудных условиях, когда у них все начиналось, чувства были обострены до предела. Эта экспедиция становится знаковой. Ее фотоальбомы «Нубийцы – люди, будто пришедшие с другой звезды» и «Нубийцы из племени Кау» открывают миру белые пятна Черного континента.

Именно после Рифеншталь племенами центрального Судана заинтересуются историки и антропологи, а Лени выйдет из забвения. Но тень прошлого не отпускает, несмотря на грандиозный успех фотовыставок, критики обнаруживают нацистскую эстетику в обнаженных черных телах нубийцев. И опять посыпались обвинения.

Как и где освободиться от призраков прошлого? Она находит это место. Это – океан. Любопытно, что плавать Лени научилась в пять лет, а первый опыт вполне мог стать последним: «Однажды, учась плавать, я наглоталась воды и едва не утонула. Все случилось так быстро, что я не успела даже испугаться и осознать, что происходит. С тех пор вода стала моей родной стихией…», и вот спустя почти семьдесят лет опять, не успев испугаться, Лени (в 72 года!) надевает акваланг, берет в руки камеру и без колебаний прыгает в воду. Причем, чтобы стать дайвером, она обманывает инструктора, уменьшив свой возраст на 20 лет!

И последующие четверть века, со свойственной неуемностью Лени изучает подводный мир и наслаждается миром без людей и обвинений. Она совершает более 2000 погружений! Выставки ее работ с успехом проходят по всему миру. Фотоальбомы «Коралловые сады» и «Чудо под  водой» признаются лучшими работами в области фотографии и многократно переиздаются. До 97 лет Лени продолжает нырять вместе с камерой в руках, и лишь в 98 – оставляет камеру на берегу… Зато на свой 100 летний юбилей надевает роскошное приталенное платье со смелым разрезом. Она по-прежнему приковывает взгляды и будоражит общественность. Тем, что она сделала, тем, что она есть…

8 сентября 2003 года, в возрасте 101 год Лени Рифеншталь ушла в мир иной. Ушла тихо, в своей постели, в своем доме в городке Пёкинг, на Штарнбергском озере. Она просто легла и заснула навсегда, так и не узнав, что такое старость… Рядом с нею был 61-летний Хорст Кеттнер… Он почувствовал себя стариком, только когда ее не стало…

***

Еще фотографии и не только

вернуться

©Библиогид

 Мария Порядина (текст),
Алексей Копейкин (подбор иллюстраций)

Если при слове «мышь» вам хочется воскликнуть «фу, какая гадость!», а при виде мыши вы вскакиваете на стол и поднимаете визг, — немедленно закройте эту страницу! Иначе мы за вас не отвечаем.
А если вы мышей не боитесь и даже любите — добро пожаловать! Здесь состоялось торжество справедливости — мышь вошла в число любимых героев!
«Мышиных» книжек не так уж мало, а уж самих мышей в них — огромное количество! Они появляются и поодиночке, и семьями, и целыми подпольными-подвальными государствами… Мышь может выступать в любом виде и качестве — мышиному разнообразию можно только удивляться!

 МЫШЬ КАК ОБЪЕКТ ПЕДАГОГИЧЕСКОГО ВОЗДЕЙСТВИЯ

Какой бы страховидной ни казалась мышь некоторым слабонервным дамам, писатели и даже писательницы её, тем не менее, очень любят. Дело в том, что маленький зверёк — беспомощный, беззащитный и глупый — представляет собой идеальный пункт приложения воспитательных инициатив. Довольно часто мышонок выступает в качестве условного героя, которому «взрослые» персонажи и обстоятельства преподают нравственный урок. В книжках, адресованных, как правило, самым маленьким читателям, мышиный детёныш является условным аналогом «ребёнка вообще» и наделяется специфически «детскими» признаками — неопытностью, безответственностью и неадекватной самооценкой. Пример — герой сказки Софьи Прокофьевой «Невоспитанный мышонок», с которым никто не хотел дружить до тех пор, пока он не научился вежливо здороваться.
Следует заметить, что в подобных ситуациях столь же часто оказываются другие мелкие зверята: зайчики, котята, поросята… Цель автора такой истории — не рассматривать мышиные проблемы, а энергично воспитывать ребёнка-читателя или, чаще, ребёнка-слушателя. Мышонок же является подходящим объектом воспитания лишь по причине своей мелкомасштабности: он полностью зависит от «больших» или «старших», им удобно манипулировать.
Лишь большому писателю под силу превратить условного мыша-малыша в полноценного (пусть даже и вовсе не «положительного») героя. Безусловный шедевр — «Сказка о глупом мышонке» С.Я.Маршака, в которой выведен легко узнаваемый и при этом безукоризненно самобытный персонаж.

 КОШКИ-МЫШКИ

Довольно часто мыши появляются в «кошачьих» историях — как правило, в роли объекта охоты или предмета кошачьих мыслей. Любая кошка в любой сказке так или иначе думает о мышах — будь то героиня сказки Эгона Матиесена «Киска с голубыми глазами», которая ищет «страну, где много мышей», или кот Матроскин, обиженно фыркающий в ответ на замечание: «Некоторые, между прочим, и мышей едят».
Текстов, содержащих сюжетный мотив «кошки-мышки», довольно много, и мы упомянем только два: «Приключения сдобной Лизы» Виктора Лунина, где многочисленные мыши (в порядке восстановления исторической справедливости) едва не сгрызли кошку (выпеченную из теста) и «Как мыши кота хоронили» Николая Заболоцкого — остроумное переложение лубочной истории (тот же сюжет использован и В.А.Жуковским).

Бонус от Харчевни: дополним рассказ авторов чудным мультфильмом “Как мыши кота хоронили 🙂

Есть ещё одна невероятно поучительная история о том, как доверчивые мыши выбрали себе в правители (или в игумены) кота… Этот сюжет обработан Н.Д.Телешовым в сказке «Покровитель мышей». Здесь мышиная стая является аллегорией человеческого общества, поднимается вопрос о взаимоотношениях избирателей и власти, о неспособности избранного лица избавиться от приобретённых ранее антиобщественных привычек…
Делать выводов мы, пожалуй, не станем. Заметим только, что в назидательных историях, притчах и баснях мыши прекрасно играют роль «маленьких людей» со всеми их характерными свойствами и качествами.

 ЦАРСТВА-ГОСУДАРСТВА

Значимые эпизоды с участием мышей поражают массовостью. Как правило, абсолютно далёкие от всяких грызунов сказочные герои так или иначе вступают в контакт с целым мышиным государством. Причём этот контакт может продолжаться и как слегка заинтересованное созерцание мышиных нравов и обычаев, и как взаимовыгодное сотрудничество, и как серьёзная война.
Самой страшной сказкой здесь, конечно, будет «Щелкунчик и Мышиный король»: у Гофмана мыши выступают в качестве массовой Силы Зла и вредят героям по поводу и без повода на протяжении всего исторического времени сказки, причём, согласно законам романтического двоемирия, они то устраивают кровопролитные сражения, то осуществляют пищевые диверсии. Интересно ещё и то, что историей мышиной вражды Гофман связывает воедино несколько временных пластов и несколько уровней повествования.
Напротив, мышей добрых и полезных мы встречаем в сказочной повести А.М.Волкова «Волшебник Изумрудного города»: королева полевых мышей Рамина, как одна из добрых волшебниц, оказывает героям помощь и поддержку.
Вполне мирное мышиное государство, празднующее свадьбу, наблюдает мальчик Яльмар в одну из ночей с участием Оле-Лукойе. Впрочем, Андерсен рисует не столько мышей, сколько своих идейных противников — мещан, в борьбе против которых все средства хороши, поэтому мелкие зверьки комически предаются тщеславной суете, а читатель вместе с Яльмаром вынужден снисходительно созерцать «мышиную возню».
Наконец, весь спектр возможных взаимодействий с подвальной мышиной страной (от конфронтации и военных действий до примирения и всеобщей дружбы) описан Эдуардом Успенским в повести «Гарантийные человечки». Разумеется, мышиный мир Успенского чрезвычайно напоминает известное нам государство, где самые нелепые распоряжения властей обязательны к безоговорочному выполнению, а полуголодное серое население мечтает о сосисках.
Стало быть, отдельные венценосные представители многочисленных мышиных царств иногда оказываются великими или не слишком великими злодеями, образы которых позволяют авторам разветвлять и удлинять повествование, иногда встают в ряд добрых и мудрых помощников; а персонажи помельче, не такие титулованные, либо ведут себя как самодовольные мещане (у Х.К.Андерсена), либо как шаловливые дети, либо являются в шаржированном облике «маленьких людей», представителей комической «великой державы» (Мышкин и Подмышкин у Э.Успенского).
Следует напомнить, впрочем, что воюющее мышиное государство развлекало и смешило ещё очень древних греков: «Война мышей и лягушек», или «Батрахомиомахия», приписываемая Пигрету Карийскому, создана в конце VI — начале V века до н.э. В круг детского чтения этот текст, пожалуй, всё-таки не входит, как и «Лягушкомышатник» («Der Froschmaeuseler») Георга Ролленхагена (вторая половина ХVI века). Однако довольно забавная русская версия этой истории частично реализована Василием Андреевичем Жуковским. Обещанная война, кстати, в тексте Жуковского так и не наступает, но ещё до войны мышиный царевич рассказывает лягушиному правителю самые древние мышиные истории. Во-первых, это рассказ о том, как неопытный мышонок был напуган горланом-петухом и очарован мурлыкой-котом. (Напомним, что эту же историю Лев Толстой изложил для молодых яснополянских читателей, поскольку она ужасно поучительна.) Во-вторых, это знаменитая притча о льве, попавшем в сеть и спасённом мышью, которую в своё время он не стал есть. (Лев олицетворяет благородную снисходительность к малым сим, мышка — способность помнить добро и платить за него соответствующим образом; а в качестве персонажа этой истории мышь выступает лишь потому, что является полной внешней противоположностью льва: большой — маленькая, сильный — слабая, царственный — робкая и т.п.) В-третьих, Жуковским воссоздаётся давно бытующий и на Руси сюжет «Мыши кота хоронили», в котором мыши выглядят существами недальновидными и глуповатыми.

МЫШЬ ДОМОВАЯ…ДОМОВИТАЯ!

Посмотрим теперь на мышей — представителей не специфически мышиного, а животного вообще царства. Многочисленные мышки и мышата живут во многих сказочных лесах — на севере, на юге и в средней полосе России. Ближе всего к нам (территориально, но не эстетически!) весьма бесхитростные «Сказки дремучего леса» Тамары Крюковой. Мышка, обитающая в этом лесу (наравне с прочими зайчиками и белочками), выступает прежде всего как разумная хозяйка, которая мгновенно соображает, какую славную мягкую перинку можно сделать из лёгкого облачка («Облако»); в другой ситуации («Капля») эта же или другая мышка провоцирует в лесу настоящую панику, испугавшись упавшей не то дождинки, не то росинки.
Двоюродная тётушка помянутой хозяйки-паникёрши — мышка миссис Крохотуля из одноимённой сказки Беатрис Поттер в переводе Ирины Токмаковой. Она невероятно домовита, чрезвычайно аккуратна и всё время занимается поддержанием чистоты в доме — вплоть до того, что загораживает вход решёточкой, и бесхозяйственно-мокрый гость (из семейства жаб) пьёт чай на крылечке.
В лесу Турбьёрна Эгнера под названием Ёлки-на-Горке, помимо традиционных медвежат и бельчат, водятся мыши разных пород. Гостеприимный мышонок Мортен и его бабушка — обычные мыши, и заботы у них обычные, мышиные: запастись орехами да спастись от хищников — правда, не всегда обычным способом: так, от голодного ежа мышиная бабушка улетает на раскрытом зонтике, после чего благополучно приземляется возле домика любимого внука. Именно он, разумный мышонок Мортен, сочиняет для всех обитателей леса важный Закон — чтобы никто никого не ел. А Лазающий Мышонок, которого так и зовут, — прежде всего сочинитель и артист, с удовольствием распевающий свои песенки (когда просят и когда не просят), а вот к добыванию еды он хронически неспособен и вынужден то напрашиваться на обед к приятелям, то выполнять чьи-нибудь поручения (хотя к работе он тоже не привык).
В сказке В.И.Даля, обработавшего распространённый сюжет, мышь награждена выразительным эпитетом («Про мышь зубастую и воробья богатого»). «Зубастость» мыши не только бытовая, но и фигуральная: именно мышь вероломно и коварно нарушает договор с воробьём, что, в свою очередь, провоцирует войну зверей и птиц. Забавно, что нарушение договора произошло вследствие органически присущей мышам запасливости, переходящей, увы, в жадность.
В компанию расчётливых хозяек непременно надо поместить знаменитую мышь, у которой зимовала Дюймовочка. «Добрая старая мышь», как называет её Андерсен, предоставила девочке кров, кормила и даже нашла выгодного жениха, то есть зла не желала, — но в спорных ситуациях, если вы помните, прибегала к сомнительному аргументу — «а не то я укушу тебя своим белым острым зубом».
И, конечно, нельзя не вспомнить, что Самуилом Маршаком написана стихотворная пьеса на сюжет народной сказки «Теремок». В этом тексте Мышь-норушка занимается кулинарией: толокно толчёт, помогает лягушке печь пироги.
А в компанию развесёлых мышат — шалунов и озорников, но при этом верных друзей, — мы охотно принимаем Джонни Маузера с хутора Кукалау. Истории о дружных обитателях Кукалау (петух, поросёнок и мышь) придуманы Хальме Хайне и проиллюстрированы Гизелой фон Радовиц.
Итак, мы видим, что мыши, обитающие в сказочных лесах и норах разных авторов, тем не менее обладают сходными характеристиками: они хозяйственны, аккуратны, в целом доброжелательны, разумны, но порой чересчур расчётливы, даже жадны, и соображения выгоды и удобства ставят на первое место, однако охотно помогают друзьям… если ради этого не надо делиться едой!
Исключение составляет, пожалуй, мышонок Терентий из повести Радия Погодина «Где ты, Гдетыгдеты?» — восторженный и любознательный мечтатель-художник и неисправимый (в отличие от Лазающего Мышонка из леса Ёлки-на-Горке) альтруист.
И ещё из простых и серых рядов мышей-домохозяек выбивается представительница, можно сказать, интеллектуальной элиты, замечательно умная и учёная Мышь, которая (в переводе, например, Бориса Заходера) пыталась рассказать Алисе «историю с хвостиком». Главное достоинство нашей мыслительницы — её поистине энциклопедическая образованность, а также — не будем забывать! — похвальное стремление помочь ближнему, поддержать его всеми силами своей эрудиции…
Вообще, давно замечено: если литератор придумывает эпизод с участием мыши, то это позволяет ему в полной мере проявить лучшие писательские качества. Вспомним мышь, которая «любит кислоты» и потому слопала весь мармелад у тётушки Ганимед. Эпизод с мышью позволяет доктору Гаспару в очередной раз продемонстрировать свою учёность, тётушке Ганимед — выдержку и самообладание, а Юрию Олеше — замечательное остроумие и чувство стиля.

ГЕРОИ КАК ОНИ ЕСТЬ

Теперь поговорим о мышах и мышатах — главных и даже заглавных героях. Вне конкуренции, разумеется, Самуил Маршак и его мышата. Первый герой («Сказка о глупом мышонке») близок, несомненно, к фольклорному персонажу: у него только одна характерная черта — хроническое недовольство ситуацией, да и справедливое возмездие, как в народной сказке, не заставляет себя долго ждать. Но герой следующей истории («Сказка об умном мышонке»), как положено «сквозному» персонажу, то и дело попадая в сложные ситуации, демонстрирует лучшие мышиные качества: находчивость и хитроумие, ловкость и быстроту реакции, смелость и способность к обдуманному риску…
Похожий персонаж — мышонок Пик — обитает в книжке Виталия Бианки. Этому мышонку приходится и плавать, и бегать, и спасаться от многочисленных опасностей, и даже петь, но — в пределах разумного. Сказка Бианки не сказочна, а познавательна, как учебник природоведения: мышонок Пик не наделён ни речью, ни рефлексией, и с ним не происходит ничего такого, чего не могло бы произойти в реальной жизни обычного грызуна.
Гораздо сказочнее история героини повести Корнея Чуковского «Приключения белой мышки» (вольное переложение сказки Гью Лофтинга). Здесь автор рассматривает проблему индивидуальности — то есть непохожести. Из-за своей «неудобной» внешности белая мышка ссорится с серой семьёй, терпит опасности и голод, а уж когда по крысиному недосмотру попадает в жёлтую краску… тут уж ей одна дорога — к доктору Айболиту и к хэппи-энду в кругу новых друзей.
Прекрасен во всех отношениях «мышонок — страшный зверь, лихой и беспощадный» из стихотворной сказки Джулии Дональдсон (на русский язык её перевела Марина Бородицкая). Находчивость и остроумие позволяют ему перехитрить любого врага — как абсолютно реального (змея, сова, лисица), так и выдуманного (и потому до невозможности страшного) Груффало.
Стихотворная сказка Натальи Дилакторской называется «Приключения серого Маламыша». Естественно, это история мышиных подвигов!.. Особенность текста в том, что повествование ведётся от первого лица: мышонок Маламыш сочетает правдивость изложения с простодушным самовосхвалением, а эпически-повествовательную интонацию с эмоциональностью непосредственного и главного участника событий. Комический эффект вызывается ещё и тем, что грызун осмысляет события с чисто мышиной точки зрения, одинаково сильно переживает эпизоды поедания колбасы и спасения от кота… Кроме того, сказка написана живым, ритмически богатым стихом, и при всей «наивности» приключений она выглядит как история ловкого преодоления многочисленных трудностей и проявления лучших челове… мышиных черт.
Ещё один герой-повествователь — мышонок Мыцик из повести Ефима Чеповецкого. Его простодушная уверенность в собственной незаменимости поистине умилительна, а более всего привлекает читателя неистребимая способность Мыцика в любом событии, в любом поступке окружающих видеть добрую волю, направленную лично на него, скромного мышонка, смущённого таким проявлением любви и заботы. Так, например, получив по голове учебником, Мыцик сразу понимает, что его стремятся приобщить к знаниям: ведь ученье — свет, а неученье… вот потому-то у него после удара и в глазах потемнело… Подготовленный читатель в образе Мыцика способен найти отсылку к неунывающим и простодушным героям ехидного Вольтера, а в детской литературе мишенью для сопоставлений оказывается хроническая оптимистка Поллианна из одноимённой книги Элинор Портер.
Обаятелен и умён Джеронимо Стилтон — главный редактор газеты «Голос грызуна», проживающий в Мышковии, путешествующий в фургоне сырного цвета и рассказывающий публике о своих увлекательных приключениях.
Наконец, образцовым литературным героем является Гермакс Тантамок — «представитель среднего мышачества», которого обстоятельства вынуждают надеть романтический плащ путешественника, супершпиона и спасителя прекрасных дам (см.: Подробно: Человек тоже мышь). О его приключениях повествуют три остроумных, очень ловко написанных и, как ни странно, вполне «взрослых» романа Майкла Хоуи — «Время не ждёт», «Пески времени» и «No Time Like Show Time» (заключительная часть трилогии ещё не выходила по-русски).
Итак, главные герои мышиных книг — это чаще всего именно герои в самом пушистом и хвостатом значении этого слова: отважные, ловкие и добрые, способные и на подвиги, и на повествование о подвигах. Мышонок — главный герой преодолевает препятствия; его подстерегают опасности, но он с честью выходит из любых испытаний. Заметим, что плакатно яркий глупый мышонок Маршака — тоже в своём роде герой — или, если угодно, «антигерой», который по воле автора преодолевает жизненные трудности («твой голос нехорош») единственным доступным ему способом.
И последняя в нашем обзоре мышь — самая нестандартная, пожалуй, из всех перечисленных. Читая сказки, мы говорили всё-таки о живых мышах, а сейчас речь пойдёт об игрушечной мышке из повести Эно Рауда «Муфта, Полботинка и Моховая Борода». То, что с помощью этой мышки друзья спасают город от великой кошачьей напасти — даже не самое главное для характеристики героини. Для нас важнее то, что игрушечная мышка с колёсиками — единственное близкое существо для одного из персонажей повести, и мышиный подвиг — лишь следствие того, что сердечная привязанность накситралля одушевляет игрушку. Нет, эта мышка не превращается в живую, не бегает и не говорит, хотя в сказке было бы возможным и это; но Полботинка обращается с ней как с другом, и она, похоже, платит ему взаимностью. Эпизоды с участием игрушечной мышки — самые трогательные фрагменты повести.

* * *
…Мы перечитали несколько десятков книжек, главными, основными или второстепенными персонажами которых являются мыши. Среди них есть отважные искатели приключений и расчётливые домохозяйки, опасные колдуньи и неустрашимые воины, величественные королевы и легкомысленные музыканты, мелкие воришки и справедливые помощницы, солидные законодатели и невоспитанные дети, талантливые художники и рассказчики… Разнообразие функций и характеристик чрезвычайно велико. Следовательно, каждый читатель может найти «своего» хвостатого героя-грызуна! А мы можем вполне серьёзно посоветовать читателям любого возраста «мышиные» книжки как средство воспитания интересной, нестандартной, мыслящей личности, формирования лучших черт характера и развития необходимых человеку душевных качеств.

вернуться к оглавлению раздела

© Murders.ru текст и частично иллюстрации; примечания Харчевни

…Данный очерк, не претендуя на всеобъемлющую полноту изложения, преследует цель систематизировать некоторые аспекты истории инквизиции.

Следует сразу определиться с фундаментальным понятием : что именно следует называть “инквизицией”? Под “инквизицией” понимается особое следствие и судопроизводство по делам веры, осуществляемое с участием представителей нищенствующих монашеских орденов и именуемое в официальных документах Ватикана “Службой святого следствия”. Только это! Расширенное толкование “инквизиции” как католических судов вообще необоснованно, антиисторично и прямо лживо. Никогда епархиальные ( возглавляемые в крупных религиозных центрах викариями ) и епископальные ( возглавляемые епископами или князь-епископами в теократических государственных образованиях ) суды не именовались “Службой святого следствия” и таковыми не являлись. Члены этих католических по духу и форме судов чрезвычайно бы удивились, если бы узнали, что своевольные потомки чохом записали их всех в инквизиторы.

Между тем во многих исторических исследованиях, написанных в 19 и последующем веках, этот принципиально важный вопрос не только не разъясняется, но напротив, всячески обходится стороной и умышленно ретушируется недобросовестными историками. Для чего это делается, полагаем, читатели смогут понять сами по прочтении настоящего очерка.

Необходимо подчеркнуть, что задолго до появления инквизиции пытки широко применялись в следственных процедурах по делам веры. Известно, что еще в 1144 г. во французском Суассоне посредством пытки водой проводились допросы заподозренных в катарской ереси. В 1182 г. то же самое происходило в Арассе. Реймский 1157 г. собор разрешил заподозренных в ереси пытать раскаленным железом. Известно, что это решение нашло свое практическое воплощение : в 1209 г. в Безансоне и в 1212 г. Страстбурге проводились пытки альбигойцев, причем судьи, разрешая использовать раскаленное железо, прямо ссылались на постановление 1157 года.

Факт широкого распространения пытки в доинквизиционные времена косвенно подтверждается одним из постановлений латеранского Собора 1215 г., запрещавшим священникам благославлять пыточные инструменты.

Сожжения еретиков также практиковалось задолго до появления инквизиции. Например, в 1222 г. Конрад Марбургский, ученик Св. Доминика, казнил на костре катарского приора Генриха Гослара. Нельзя не признать громадную роль Святого Доминика на формирование духа инквизиции, хотя никакого отношения к созданию “Службы святого следствия” великий проповедник и борец за чистоту католической веры не имел. Орден доминиканцев изначально создавался для проведения миссионерской работы, выражаясь современным языком, католической агитации в охваченных ересью регионах. Это был нищенствующий орден, члены которого при вступлении в братство давали обеты бедности и безбрачия. Св. Доминик на смертном одре предал анафеме всех членов ордена, нарушивших эти клятвы.

Атеистическая пропаганда последующих столетий постаралась превратить монахов вообще, и доминиканцев в частности, в неких лицемерных монстров, этаких моральных уродов, лишь формально соблюдавших чистоту веры. На самом же деле подобный подход недопустим, подменять высокую духовную мотивацию низменными материальными инстинктами, присущими именно атеистам, нельзя. ( Необходимое отступление : нет никаких оснований считать, будто монахи нищенствующих орденов нарушали строгий обет бедности. В этой связи уместно напомнить об ордене тамплиеров, который накопил в своих сокровищницах колоссальные богатства, но при этом все его члены оставались лично бедны и ничего не имели в материальном отношении. Даже своего Великого магистра Жерара де Ридфора, дважды плененного арабами, тамплиеры отказались выкупать, моитвируя это тем, что подобная трата денег может быть расценена как нарушение устава ордена, запрещавшего любое расходование денег на личные цели. В конечном итоге де Ридфор в 1189 г. был казнен Саладином. В период следствия 1305-1314 гг., завершившегося разгромом ордена, его членов обвиняли во многих грехах, но никто и никогда не обвинял тамплиеров в пренебрежении обетом нищеты. Вообще, история расследования в отношении ордена Храма очень интересна и она непременно найдет свое место на нашем сайте в самое ближайшее время.) В нищенствующие ордена шла самая активная часть населения, те, кого Л. Н. Гумилев называл “пассионариями”. Совершенно неверно отказывать этим людям в искренном религиозном чувстве и высокой нравственной мотивации поступков. Следует помнить о замечательной русской пословице, советующей не судить по себе о людях.

Первоначально доминиканцы в сопровождении вооруженных правоверных католиков ходили по населенным пунктам, население которых склонялось к еретическим воззрениям, и произносили проповеди, читали и разъясняли папские буллы, вступали в дискуссии с лидерами еретических общин и т.п. Подобные вооруженные группы с доминиканцами во главе получили название “милиции Христовой” ; ее ни в коем случае не следует путать с инквизицией. В доминиканцев набирали не просто правоверных католиков, а людей очень активных, наделенных даром слова, безусловно бесстрашных, ибо требовалось немалое мужество для того, чтобы явиться в самое вражеское гнездо и вызвать на диспут местного духовного лидера.

< Св. Доминик и альбигойцы. (на картине слева) Что за событие изображено на этой картине, остается для большинства зрителей непонятным.  Поэтому предоставим слово самим доминиканцам…

Следует понимать, почему при создании “Службы святого следствия” Папа Римский обратился именно к ордену доминиканцев – потому, что члены этого монашеского братства являлись прекрасными и бесстрашными ораторами, больше других поднаторевшими в идеологической борьбе с разного рода еретиками. Последних, кстати, в Европе 11-13 веков было великое множество : вальденсы, катары, штедингеры, патарены и пр.( не станем подробно останавливаться на этом вопросе, имеющем отношение скорее к истории католицизма, нежели инквизиции).

Первым документом, прямо ориентирующим доминиканцев на борьбу с еретиками, следует считать папский указ от 20 мая 1233 г., адресованный приору доминиканского ордена в Ломбардии. Первый же инквизиционный трибунал, к которому и было официально применено определение “Служба святого следствия”, открылся двумя годами позже – в начале 1235 г. в испанском городе Лерида. Поскольку его работа рождала большое количество вопросов по организации взаимодействия с местной церковной и административной властью, а также отладке следственных процедур, то 30 апреля 1235 г. Папа Римский Григорий Девятый подписал инструкцию для членов этого трибунала ; впоследствии действие положений этого документа было распространено и на другие аналогичные организации. Этот документ вводил прямую подчиненность инквизиционных трибуналов Святому Престолу в Ватикане.

С этого времени инквизиционные трибуналы стали создаваться практически во всех католических землях Европы ( например, самый ранний из известных протоколов тулузского инквизиционного трибунала датирован 26 мая 1237 г. ).

Атеистическая пропаганда, ставшая с известных пор в цивилизованных странах официальной догмой, любит подчеркивать ( и даже прямо смаковать ) жестокость инквизиторов, придавая этой жестокости черты паранойи. Думается, что касаясь этой деликатной темы историкам следует – хотя бы ради объективности !- упоминать о том, что инквизиции противостояли вполне реальные враги. Многие инквизиторы стали жертвами отнюдь не мифических заговоров и покушений. Имеет смысл напомнить некоторые имена и события :

– в 1235 г. в Каталонии, в г. Ургеле был убит первый местный инквизитор, доминиканец Петр. Впоследствии он был причислен к лику святых, его мощи вплоть до 20 столетия сохранялись в местном соборе ;

– в 1242 г. новый каталонский инквизитор Понс д’Эспира был отравлен еретиками ;

– во второй половине 1230-х годов в Лангедоке убиты три инквизитора ;

– 27 мая 1242 г. в замке Сен-Папуль, во Франции, убиты 9 доминиканских монахов, направлявшихся в Авиньон для организации там инквизицион- ного трибунала. Помимо монахов были убиты и 2 их слуг, которых нападавшие выбросили из башни замка на мостовую. Смертельно раненому инквизитору Арнальди убийцы отрезали язык ;

– в 1251 г. в Кремоне убит инквизитор Фра Роландо ;

– в 1251 г. по дороге в Рим убит один из самых примечательных членов “Службы святого следствия” Петр Кремонский . Замечательный проповедник снискал себе уважение и славу поразительным бесстрашием. В 1244 г. он явился в охваченную еретическими волнениями Флоренцию и в одиночку вышел с проповедью к толпе, готовой растерзать его. Но проповедь инквизитора перевернула воззрения врагов, не только сохранивших ему жизнь, но даже ставших его горячими защитниками. Ежедневные проповеди Петра Кремонского вызвали такой интерес населения, что городским властям пришлось убрать с центральной площади торговые ряды, дабы она могла вместить всех желающих. Петр Кремонский знал, что на него готовится покушение, но отказывался от охраны и отправился в свой последний путь пешком. Пронзенный ударом ножа в спину, он написал собственной кровью на камне “credo” ( “верую” ). Убийца впоследствии сознался в преступлении и рассказал, что некоторое время до нападения шел рядом с Петром Кремонским, разговаривая, зачем попросил его благословения, после чего ударил ножом. Петр Кремонский причислен Ватиканом к лику святых ;

– в 1251 г. в Милане убит инквизитор Петр д’Аркантъяго ;

– в том же году в городке Вальтелина убит инквизитор Фра Пагано да Лекко и его спутники ;

– 15 сентября 1485 г. руководитель инквизиционного трибунала Арагона Педро Арбуэс д’Эпила убит в митрополичьей церкви во время молитвы. В 1664 г. причислен к лику блаженных;

– в 1534 г. возле Бадахоса убит один из важнейших агентов инквизиции, имевший право личного доклада королю, Энрико Нунес, еврей по национальности.

Данный перечень отнюдь не претендует на всеохватную полноту, он лишь призван указать на весьма существенное обстоятельство : враги инквизиторов были вполне реальны и притом весьма опасны. Не присваивая себе право расставлять нравственные оценки ( что само по себе неблагодарное занятие ) считаем нужным подчеркнуть : неправильно изображать инквизиторов этакими волками-живодерами, а их противников уподоблять невинным агнцам. Средневековье было весьма суровым временем и не стоит судить его с современных позиций.

В мае 1252 г. Папа Римский Иннокентий Четвертый обнародовал первый Устав “Службы святого следствия”, состоявший из 38 параграфов. В этом документе обощался 15-летний опыт работы инквизиционных трибуналов и четко регламентировались все нюансы их организации и деятельности

Инквизиционный трибунал назначался городским главой ( мэром, бургомистром, подестой ) в течение 72 часов с момента его собственного избрания. В трибунал входили 12 горожан ( “честных католиков” ), пользовавшихся доверием жителей за благонравие и честность, 2 нотариуса, 2 монаха-доминиканца и 2 монаха-францисканца. Каждый из членов трибунала обладал в полном объеме властью полного трибунала и мог действовать отдельно от других инквизиторов. Это позволяло направлять отдельных членов “Службы святого следствия” в командировки. Светские члены трибунала ( т. н. “официалы”, не монахи ) освобождались от всех прочих повинностей, налагаемых на горожан местной администрацией. Допускалась ротация “официалов” через 6 месяцев с момента начала их работы в трибунале, но она не была непременным условием.

Материальные ценности, попадавшие в распоряжение инквизиционного трибунала ( через конфискации и пени ), распределялись равными долями между городской казной, кассой самого трибунала и кассой местного епископа. Из кассы трибунала оплачивалась работа “официалов”, штата инквизиционной тюрьмы, разного рода накладные и сопутствующие расходы, а также командировочные. Во Франции командировочные инквизиторам выплачивала королевская казна, но это не было общим правилом.

Средствами, поступавшими в кассу епископа, распоряжался последний, но делал это по согласованию с приором-доминиканцем (приор руководил местной монашеской общиной).

Следует особо подчеркнуть, что согласно инструкции 1252 г. нищенствующие монахи не получали вознаграждения из кассы трибунала. Остается добавить, что упомянутая инструкция предназначалась инквизиционным трибуналам, действовавшим на территории Италии, но указом от 9 мая 1254 г. Папа Римский Иннокентий Четвертый распространил ее действие и на остальные католические территории.

Инструкция 1252 г. помимо порядка организации инквизиционного трибунала касалась и вопроса о наказании разоблаченных еретиков. Любое лицо, оказавшее сопротивление члену “Службы святого следствия”, а также готовившее побег еретика, либо недопустившее в свой дом инквизитора автоматически подвергалось вечной ссылке, конфискации движимого имущества и срытию до фундамента своего дома. Последняя норма может показаться не совсем оправданной и даже чрезмерной, но ее появление имело под собой вполне определенные жизненные реалии. Дело было в том, что в домах зажиточных еретиков как правило обустраивались молельные помещения, т. о. уничтожая дом, инквизиторы разрушали место отправления чуждых религиозных обрядов. Кроме того, место проживания еретика-мученика могло превратиться в объект поклонения, что, разумеется, противоречило целям Святого трибунала.

Кстати, норма, связанная с уничтожением жилья еретиков, не была абсолютной и просуществовала менее двух столетий : в 1378 г. французские чиновники отказались уничтожать дома по предписанию “Службы святого следствия”. Папа Римский Урбан Шестой встал на сторону французов и с той поры жилье еретиков перестали уничтожать из-за чего формулировка о срытии домов, оставшаяся в инквизиционных приговорах, сделалась номинальной. Исключением были дома, переоборудованные под молельни, которые по-прежнему подлежали уничтожению. Кстати, работы по их разбору также оплачивалась из кассы инквизиционного трибунала. Остается добавить, что в 1463 г. французский король Людовик Одиннадцатый возмутился тем, что государственная казна ничего не получает из инквизиционного конфиската. Папе Римскому пришлось уступить и с той поры 1/2 всех средств, полученных инквизиционным трибуналом в виде конфискаций и пеней, стала отходить в государственную казну. Особые прокуроры, прикомандированные к “Службе святого следствия” следили за правильностью исчисления таких перечислений и вообще, так сказать, “блюли государев интерес”, не вмешиваясь, однако, в следственный процесс по существу.

Служба святого следствия принимала на себя функции органа дознания. В ее задачу входило обнаружение ( через осведомителей, посредством проверки доносов и пр.) антицерковных воззрений среди жителей подконтрольной территории, прослеживание путей проникновения подобных взглядов, раскрытие руководящих антикатолических центров, если таковые существовали. В том случае, если подозреваемые высказывали запутанные с теологической точки зрения суждения, инквизиционный трибунал для их оценки приглашал специальных “квалификаторов”, профессоров богословия местных университетов, которым надлежало дать экспертное заключение о еретичности высказанных взглядов.

Считается, что инквизиторы вовсю пытали и всячески мучили свои жертвы. Этот современный взгляд весьма наивен. Вопрос о том, какие именно пытки использовались в инквизиционных трибуналах, рассмотрен в очерке “Пытки инквизиции”.

Следует заметить, что сами еретики не особенно-то скрывали свои воззрения : когда инквизиторы на первом допросе предлагали им прочесть католический “Символ Веры” они обыкновенно читали “Символ Веры” в искаженной, сектантской редакции. Из инквизиционных протоколов известно, что образованные еретики, доказывая собственную правоту, вовсю вступали в споры с членами трибунала и даже писали теоретические работы, призванные опровергнуть католическое вероучение.

Свою задачу на этом этапе следствия инквизиция видела в том, чтобы опровергнуть “ошибочные” суждения арестованного. Инквизиторы не уклонялись от споров с ним, если требовалось, приглашали для своей поддержки специалистов-теологов. Для инквизиции важнее было переубедить инакомыслящего ( и тем доказать силу католического вероучения ) нежели тупо его сжечь.

Угроза пыткой возникала на другом этапе инквизиционного расследования : когда трибунал начинал собирать информацию о других членах еретической общины, другими словами, вскрывать подпольную сеть иноверцев. Очень часто арестованные пытались подобную информацию скрыть. Следует иметь в виду, что угроза пыткой в данном случае с юридической точки зрения была уже вполне обоснованна : человек, признавший сам себя еретиком, автоматически становился пораженным в правах и не рассматривался тогдашним правом как полноправный член общества. Сейчас никого почему-то не возмущает тот факт, что спецслужбы всего мира проводят интенсивные допросы, скажем, пособников террористов ; происходит это как раз потому, что последние не воспринимаются общественным сознанием как нормальные члены общества. То же самое с полным основанием можно сказать о еретиках внутри теократических сообществ эпохи Средневековья.

Лицо, признавашее ошибочность своих еретических воззрений и раскаявшееся в них, получало прощение ватиканской церкви и наказание в виде разного рода епитимий ( среди таковых можно назвать ношение в течение некоторого времени, обычно, до года, особой одежды с нашитыми крестами, т. н. санбенито ; стояние на городской площади в светлое время суток на протяжении до трех дней ; обязательное посещение храмов ; молитвы под контролем назначенного священника и пр. )

В том случае, если еретик после долгих попыток переубеждения не признавал свои религиозные взгляды ошибочными, либо вторично впадал в ересь, инквизиционный трибунал отказывался от него, отлучал от Церкви и передавал в руки светского суда. Последний обычно возглавлялся местным городским головой, либо особым чиновником, командированным в город. Факт передачи еретика в светский суд расценивается многими критиками инквизиции как свидетельство ее лицемерия : дескать, трибунал всю грязную работу отдавал светским властям, которые, страшась гнева Ватикана, спешили принять решение о казни.

На самом деле, подобная передача не имела никакого отношения к “лицемерию” инквизиции. В Европе действовали законы, предписывавшие казнь еретиков безо всяких понуканий к тому со стороны инквизиции. На территории Священной Римской империи согласно законам короля Фридриха Второго еретиков сжигали еще до появления инквизиции ( т. н. “закон о богохульниках” 1224 г. Кстати, раскаявшемуся еретику по этому закону могли и отрезать язык – это расценивалось как милость. Сравните с тем, как относились к раскаявшимся еретикам инквизиторы !). Во Франции еретиков начали сжигать по законам короля Людовика Девятого ( Святого ), принятым 1270 г. Следует честно признать, что светские суды отправляли еретиков на костер вовсе не из страха перед инквизиционными трибуналами, а потому лишь, что этого требовала от них буква закона. Вот так.

Долгое время в тюрьмах инквизиции не пользовались кандалами. Они были разрешены специальным указом Папы Римского Климента Пятого в 1311 г.

Инструкция 1252 г. вводила пытку как допустимый инструмент дознания. Однако, она оговаривала, что “Служба святого следствия” при назначении пытки должна получить на это согласие местного епископа. Эта весьма важная для инквизиции норма просуществовала менее пяти лет ; в январе 1257 г. Папой Римским Александром Четвертым она была упразднена. Разумеется, упрощенный порядок назначения пытки был весьма выгоден инквизиторам, поскольку только укреплял их автономию, однако, данное решение Александра Четвертого могло привести к далеко идущим негативным последствиям. Поэтому уже 20 марта 1262 г. новый Папа Римский Урбан Четвертый восстановил действие прежнего порядка назначения пытки.

В том случае, если мнения “Службы святого следствия” и местного епископа относительно необходимости пытки не совпадали, епископ назначал двух новых следователей, которым надлежало провести новые допросы всех лиц, прикосновенных к расследованию. Следователи назначались не из членов инквизиционного трибунала, а из числа опытных, пользующихся всеобщим доверием священников. Именно эти следователи должны были решить, требует ли спорное дело применения пытки к подозреваемым. Еще раз подчеркнем : до тех пор, пока епископ официально не разрешал инквизиционному трибуналу пытать подследственных, с их головы волос не мог упасть.

Этот момент очень важен для понимания механизма работы “Службы святого следствия”. Папа Римский прекрасно понимал, что возможность бесконтрольного мучения подследственных может развращающе подействовать на членов трибунала, тем более, что среди них были обычные горожане, не прошедшие суровой монашеской школы смирения. Поэтому инструкция 1252 г. замыкала окончательное решение вопроса о допустимости пытки на епископа, который, напомним, руководил собственным ( т. н. епископальным ) судом и никоим образом не мог вмешиваться в повседневную работу инквизиционного трибунала. Можно сказать, что между епископом и инквизиторами существовал известный антагонизм, поскольку обе стороны боролись за благосклонность Папы Римского и каждая из них стремилась доказать, что именно она лучше других защищает интересы Церкви. Поэтому получение разрешения на пытку было для инквизиторов отнюдь не пустой формальностью, как это порой пытаются изобразить некоторые историки.

В подтверждение этого тезиса можно привести историю инквизиционного расследования 1459-60 гг. во французском городе Аррассе. Тогда местный инквизитор Пьер де Бруссар арестовал сумасшедшую женщину, которую без должной санкции местного епископа подверг пытке. Свое процессуальное нарушение инквизитор впоследствии объяснял тем, что аррасского епископа Жана Жоффруа в тот момент не было в городе ( он находился в Риме ).

На основе полученных от сумасшедшей показаний инквизитор развернул компанию по разоблачению местных колдунов, жертвой которой стали 6 человек. Инквизиционные квалификаторы ввиду некоторых теологических нюансов просили инквизитора проявить в этом деле максимальную осторожность и мягкость, но де Бруссар пренебрег их советами и 9 мая 1460 г. во время аутодофе сжег 5 человек, обвиненных в сношениях с нечистой силой ( шестой покончил с собой в тюрьме перед казнью ). Причем де Бруссар свое расследование этим не ограничил и продолжил аресты горожан. Ввиду того, что инквизиционный трибунал г. Аррасса действовал с явным нарушением регламента, епископы Парижа и Амьена потребовали приостановить расследование до возвращения из Рима аррасского епископа. Свое заключение о незаконности действий де Бруссара представил и парламент Парижа, игравший в те времена роль светского суда. В конце-концов, епископ Жан Жоффруа вернулся из Рима, ознакомился с делом, отказал в санкциях на пытку арестованных, обязал инквизитора выпустить их из тюрьмы и потребовал закрыть дело. Хотя инквизитор и не подчинялся напрямую епископу, ему пришлось уступить энергичному давлению местной церковной власти. Остается добавить, что Жан Жоффруа призвал горожан молиться за души казненных 9 мая 1460 г., что было равносильно полной реабилитации жертв инквизиции.

Вообще, деятельность инквизиционных трибуналов была отнюдь не столь кровавой, как это может показаться по прочтении разного рода “разоблачительной” литературы. Например, во всей юго-западной Германии в период 1400-1560 гг. инквизиторами были казнены всего 88 человек. Эта цифра в десятки раз меньше числа смертных приговоров, вынесенных светскими судами.

Этот тезис прекрасно иллюстрируют обстоятельства жизни известного инквизитора Генриха Инститориса, одного из авторов “Молота ведьм”. В 1484 г. в г. Равенсбруке он расследовал дело по обвинению 8 женщин в поклонении дьяволу ; 6 из них были оправданы и вышли на свободу, 2 – были казнены. В 1485 г. в г. Инсбрук, на территории нынешней Австрии, Инститорис рассматривал обвинения против большой группы лиц ( 48 женщин и 2 мужчин ) в богохульстве и занятии различного рода магией. Все, попавшие в местный инквизиционный трибунал, были оправданы и вышли на свободу. Примечательно, что некоторым из этих людей “урок не пошел впрок” и они продолжили разного рода предосудительные выходки, навлекшие на них новые подозрения. Из-за этого в последующем 7 из отпущенных женщин вновь были арестованы. Как пример особой жестокости Инститориса иногда приводят “дело Констанцких ведьм”, в ходе многолетнего рассмотрения которого были осуждены 48 женщин. Генрих Инститорис, выражаясь современным языком, был разъезжим инквизитором-инструктором, и действительно связан с этим расследованием, проводившемся в швейцарской Констанце в 1482-86 гг. Нельзя не признать, что 48 женщин, казненных за 48 месяцев – это, конечно, очень много, хотя масштаб этих жертв не идет ни в какое сравнение ни с “красным террором” атеистов в 1918-21 гг., ни с робеспьеровской “чумой”.

Но говоря о деле “констанцских ведьм” следует обратить внимание на один весьма важный аспект, который не следует упускать из вида при рассмотрении всех приговоров, связанных с обвинениями в колдовстве. Одним из важнейших пунктов обвинения, получившим достоверное подтверждение в ходе проверки, были занятия арестованных любовной магией и операциями по изгнанию у беременных женщин плода. Аборты в те времена, впрочем, как и “привороты” и “остуды”, осуществлялись с использованием очень опасных ядов ( как алкалоидов, так и минеральных ). В числе таковых можно назвать экстаркты белладонны, болиголова, мака, руты, белены, молочая, “красный” мышьяк ( реальгар ), мышьяковистую кислоту, производные свинца ( окись и карбонад, известный как свинцовые белила ) и пр. Эти все серьезные яды пришли к нам из раннего средневековья и то, что они в свое время находили широкое применение не подлежит сомнению. Положа руку на сердце следует признать, что большинство “констанцских ведьм” следовало бы казнить за банальную травлю людей и безо всякой инквизиции.

Данное обстоятельство очень часто упускается из виду “прогрессивными антиклерикальными исследователями”. Между тем, многие магические ритуалы ( прежде всего, связанные с наложением лигатуры ) наносили отнюдь не мифический вред здоровью, поскольку основывались на использовании очень сильных и эффективных ядов. И большинство колдуний следует с полным правом называть отравительницами.

Необходимо уточнить, что описанный выше порядок формирования инквизиционных трибуналов – из горожан и нищенствующих монахов – хотя и был общим для католических территорий, имел все же одно исключение. Для Арагонского королевства Папа Римский Урбан Четвертый в своем бреве ( указе ) от 1257 г. постановил : “В Арагоне не бу- дет иных инквизиторов, кроме доминиканских монахов-проповедников”. Впоследствии эта норма была воспринята и испанской инквизицией, появившейся более чем двумя столетиями позже.

Данное положение диктовалось вполне очевидными практическими соображениями : на территории Пиренейского полуострова проживало значительное количество арабов и евреев. В силу того, что некоторые из них переходили в христианство, существовала реальная угроза того, что инородцы смогут просочиться в инквизиционные структуры. Фактически бреве Урбана Четвертого было призвано упорядочить кадровую политику инквизиции.

Любопытным фрагментом истории арагонской инквизиции можно считать открытые диспуты ее членов с раввинами по различным теологическим вопросам. 20 июля 1263 г. такой диспут произошел в присутствии арагонского короля Хаиме Первого ; католическую веру защищал инквизитор Пабло Кристиано, а иудейскую – широко известный на Пиренеях раввин Моисей. Несколько позже – 12 апреля 1265 г. – тот же самый инквизитор в присутствии епископов и профессоров испанских университетов дискутировал с другим раввином. Тот факт, что члену трибунала доверили защищать догматы католицизма в открытой полемике, свидетельствует о признании его высокой образованности и незаурядных ораторских способностях.

Иудейских раввинов беспокоил вопрос о том, не станут ли они после диспутов жертвами инквизиции ? Арагонский король гарантировал им неприкосновенность, причем в своем ответе пояснил, что инквизиция борется с искажениями католической веры, но отнюдь не преследует иноверцев. Кстати, этот тезис ( обычно замалчиваемый врагами католицизма и “разоблачителями” инквизиции ) получал в дальнейшем разнообразные подтверждения. Можно, например, напомнить об указе испанского короля Карла Пятого от 15 октября 1538 г., которым все американские индейцы выводились из-под юрисдикции инквизиционных трибуналов в Америке. Даже принявших христианство индейцев инквизиторы не должны были судить, т. к. новообращенные еще не успели “укрепиться в Вере”.

Безусловный исторический интерес представляет отношение “Службы святого следствия” к такому неординарному явлению как колдовство. Интерес этот тем более оправдан, что история средневековой Европы дала массу примеров жесточайших гонений на людей, обвиненных в сношениях с нечистой силой. Атеистическая пропаганда традиционно связывает такого рода репрессии с деятельностью инквизиционных трибуналов.

Однако, история гонений на ведьм не столь однозначна, как кажется многим нашим современникам. Имеет смысл восстановить порядок формирования нормативной базы, которой руководствовались инквизиторы при обсуждении вопросов, связанных с обвинениями в колдовстве. Сразу подчеркнем, что приведенный ниже список не претендует на всеобъемлющую полноту освещения этого весьма сложного вопроса, а решает лишь задачу восстановления общей хронологии связанных с ним событий. Итак :

– В 1258 и 1260 гг. Папа Римский Александр Четвертый в буллах, адресованных орденам доминиканцев и францисканцев, предупредил о необходимости различать несхожие между собой разновидности колдовства : а) колдовство как предрассудок и мошенничество и б) колдовство как ересь, т. е. искажение католической догмы и ритуала ;

– В 1437 г. Папа Римский Евгений Четвертый издал буллу, адресованную инквизиционным трибуналам, в которой квалифицировал колдовство как разновидность ереси ;

– В 1478 г. Папа Римский Сикст Четвертый отнес к ереси “черную” магию;

– В 1500 г. Папа Римский Александр Шестой в своей булле впервые упомянул о реальности перемещений по воздуху ведьм и колдунов и допустил реальность “шабаша”.

Следует признать, что до 16-го столетия гонения на колдунов и ведьм носили достаточно ограниченный характер, и как правило “колдовские процессы” в явной форме были связаны с обвинениями в попытках отравления. Классическими примерами ранних “колдовских судов” могут быть расследования в отношении князя Ульмского ( в 1308 г. в Париже ) и епископа Кагорского Гуго Жеро ( в 1317 г. в Авиньоне ). В первом случае обвиняемый пытался путем колдовства и отравления избавиться от опостылевшей супруги, что в конечном счете привело любовницу князя и колдунью, готовившую яд, на костер инквизиции. Во втором случае осужденный епископ предпринял попытку умерщвления посредством колдовства Папы Римского Иоанна Двадцать Второго и некоторых лиц из его окружения. Кстати, процесс Гуго Жеро был не инквизиционным ; епископа судила коллегия кардиналов. В обоих случаях, как и во многих других “колдовских процессах” того времени, обвинение выглядит достаточно обоснованным. Если бы в наше время кто-то вздумал повторять подобные эксперименты, то такого “колдуна” тоже отправили бы за решетку.

Говоря о судах над колдунами, следует подчеркнуть, что людей, занимавшихся черной магией и т. п. премудростями, в Средние века было действительно очень много. Об этом можно судить по некоторым косвенным признакам. Например, сохранилось донесение парижского прево, датированное 1404 г., в котором тот сообщал королю о том, что неизвестные лица систематически похищают с виселиц тела повешенных преступников и раскапывают могилы мертворожденных детей. Части тел повешенных ( пальцы, череп ) служили важными магическими атрибутами, останки же некрещенных детей шли на приготовление различных магических эликсиров. Тот факт, что за трупами висельников и мертворожденых шла настоящая охота, позволяет предположить, что в средневековой Европе на такой “товар” существовал спрос. Кроме того, уже в новейшее время при строительных работах в средневековых зданиях было сделано большое количество находок магических амулетов и домашних “оберегов”, что свидетельствует о значительном распространении колдовских предрассудков в христианских государствах. Известно, что подобные находки коллекционировали Виктор Гюго и Артур Конан-Дойль. Тема эта довольна интересна и необычна, но поскольку она выходит за рамки очерка, подробнее останавливаться на ней не будем ( всем заинтересовавшимся рекомендуем прочесть книгу Дж. Л. Киттреджа “Колдовство в Средние века”, изданной недавно в русском переводе издательством “Азбука-классика” )

До 1500 г. почти нет судебных процессов с обвинениями в перевоплощении в животных, полетах на шабах, сексуальных сношениях с дъяволом. Апофеоз колдовской истерии пришелся именно на 16-й век, т. е. на то время, когда сам Папа Римский признал, что перевопощения и полеты возможны и лежат отнюдь не в области иллюзий, а католические теологи развили теорию о реальности “инкубов”, “суккубов”, волкодлаков, шабашей, левитации и т. п. Именно тогда костры с ведьмами и колдунами запылали по всей Европе, вернее, почти по всей Европе. Это историческая правда, с которой не нужно спорить. Следует лишь уточнить : какова роль инквизиции в этих мрачных процессах ?

Ответ не так очевиден, как кажется на первый взгляд. Колдовской истерии вовсе не было в Испании, где в 16-м столетии инквизиция переживала свой расцвет. Кстати, в те времена в испанских университетах открыто преподавались нумерология и астрология – самые что ни на есть магические науки. Генри Ли, историк истово ненавидевший инквизицию, с явным разочарованием констатировал, что в период 1575-1610 гг. доля “колдовских” расследований в инквизиционном трибунале крупного испанского города Толедо, к примеру, не превысила … 1,5 %.

Вообще, испанская монархия 16-го и 17-го столетий с полным правом может быть названа самой просвещенной в Европе. В те годы в Испании творили драматурги, вошедшие в золотой фонд мировой классики ( Лопе Феликс де Вега Карпио, Хуан Руис де Аларкон, Тирсо де Молина, бывший, кстати, монахом и пр. ), замечательные художники ( Антонио Моро, Эль Греко, Алонсо Санчес Коэльо и пр. ) и архитекторы. Великий Тициан неоднократно приглашался ко дворам Карла Пятого и Филиппа Второго.

Испанский монарх Карл Пятый, изображенный Тицианом Вечеллио, и его внучка Исабель Клара Эухения, ее портрет принадлежит перу Алонсо Санчеса Коэльо. Последняя была наместницей Испании в голландских провинциях империи, где собрала богатейшую коллекцию фламандской живописи, украшающую ныне мадридский “Прадо”. Весьма распространенным яляется мнение, будто именно засилье клерикалов предопределило закат Испанской Империи, но ничего общего с исторической правдой подобное умозаключение не имеет : ослабление богатейшей европейской монархии произошло в силу крупных политических и финансовых просчетов, прежде всего, колоссального бюджетного дефицита, достигшего к концу 16-го века 600 млн. дукатов

В целом же испанская инквизиция – единственная, подчинявшаяся не напрямую Папе Римскому, а местному Монарху !- не проявляла особой настойчивости в деле преследования колдовства, которое в Испании по традиции рассматривалось теологами как суеверие и способ обмана легковерных. Поэтому испанская инквизиция преследовала истинных еретиков – последователей Лютера и Кальвина, стремившихся расколоть католический лагерь – и случаями колдовства занималась обычно тогда, когда были основания подозревать отравления людей.

Зато ведьм и колдунов методично преследовали в Англии. По самым скромным подсчетам, за 2,5 столетия там было казнено не менее 1 тыс. колдуний. Остается добавить, что инквизиции на берегах туманного Альбиона не было, а в первой половине 16-го столетия, в годы царствования Генриха Восьмого, местная церковь и вовсе отпала от Ватикана, что ничуть не ослабило энергии охотников на ведьм. Чего только стоит знаменитый закон 1542 г., который осуждал колдунов на смерть, конфискацию движимого и недвижимого имущества, земель и всего состояния, с лишением права убежища в храме и церковного погребения. Нормы этого закона во многом оказались более строги требований аналогичных католических правил того времени ! Еще раз подчеркнем : закон 1542 г. принимался в условиях полной автономии от Ватикана.

Так при чем тут инквизиция ?! Вера-то в колдовство была всеобщей.

В католических землях мрачные рекорды в деле искоренения колдовства поставили князь-епископ Готфрид Иоганн Георг Второй Фукс фон Дорнхейм, казнивший в Бамберге в период 1623-33 гг. более 600 чел., и его двоюродный брат князь-епископ Филипп Адольф фон Эренберг, сжегший в Вюрцбурге в 1623-31 гг. более 900 чел. Ни тот, ни другой не были инквизиторами ; приговоры, отправлявшие людей на костры, штамповали епископальные суды.

Совершенно неправильно, исторически несправедливо обвинять в этих репрессиях инквизиторов.

Разумеется, у определенной доли читателей возникнет скепсис в отношении прочитанного. Они даже могут заподозрить автора в стремлении обелить инквизицию. На самом же деле автор ( ни в коей мере не являющийся католиком ) полагает, что инквизиция вовсе не нуждается в обелении : единственное, чего требует ее история – правды.

Прежде всего, над этим немало потрудились протестанты, являющиеся и поныне закоренелыми врагами католицизма. На совести протестантских проповедников и законоучителей чудовищные преступления против человечности, такие, перед которыми бледнеют все огрехи инквизиции. Самое массовое в мировой истории сожжение живых людей совершили отнюдь не католики, а именно протестанты : произошло это в 1589 г. в немецком г. Кведлинбург, Саксония. Тогда были сожжены 133 человека. Сожженных могло бы быть больше, но в последнюю минуту палач упросил судей даровать жизнь трем молоденьким “ведьмам”. Как тут не вспомнить Монтеня : “Сожжение несогласного с тобой живого человека слишком большая плата за собственную гордыню”. Впрочем, как видно из нашего исторического экскурса, протестанты так не считали.

Протестанты, сами немало пострадавшие от преследований инквизиции, создавали суды, во многом аналогичные “Службе святого следствия”, с той лишь только разницей, что действовали они куда своевольнее и вульгарнее. Имеет смысл напомнить об истории замечательного “консисториума”, учрежденного в Женеве Кальвином и о том произволе, с каким судил своих врагов этот прославившийся еретик. В 1547 г. консисториум отправил в костер Жана Гюйе, а в 1553 г. Кальвин лично добился сожжения заживо испанца Михаила Серведе. Последний был известен своими антикатолическими памфлетами, после издания которых он был вынужден покинуть родину, опасаясь преследования “Службы святого следствия”. Многие швейцарские протестанты заступались за Серведе перед Кальвином, но великий законоучитель продемонстрировал воистину протестантскую твердость духа ! Оказалось, что братья-единомышленники страшнее инквизиции, только романтичный идеалист Серведе это понял слишком поздно.

Можно привести и другие фантасмогорические истории. Чего только стоит, например, расправа лютеран над саксонским канцлером Крелем, своим единомышленником, имевшая место в 1586 г. !

Протестантские историки очень не любят вспоминать и о том большом вкладе, который внесли их теологи в общеевропейскую “охоту на ведьм”. Имеет смысл напомнить о немалых заслугах в этом деле знаменитого в свое время юриста-демонолога Бенедикта Карпцова ( 1595-1666 гг. ). По подсчетам его восторженных учеников профессор многих германских университетов отправил на костер около 20 тыс. человек, обвиненных при его участии в сношениях с нечистой силой ! Глубокомысленная книга этого протестантского юриста под нейтральным названием “Об уголовных законах”, посвященная науке разоблачения ведьм и колдунов, только за первые 90 лет с момента первого издания ( т. е. с 1631 г.) была издана бОльшим тиражем, чем “Молот ведьм” за все предшествующие столетия !

Однако, мы здесь мы наблюдаем удивительный парадокс : “Молот ведьм” ныне широко известен, выложен на всех языках в интернете, цитируется врагами католицизма к месту и не к месту, а вот юридические изыски Бенедикта Карпцова замалчиваются. Странная, весьма избирательная скромность присуща протестантским врагам Ватикана и инквизиции, не правда ли ?

< Сегодняшний день ордена доминиканцев.Шествие доминиканских монахов в Оксфорде (!) . Взято с доминиканского ресурса http://godzdogz.op.org/

Протестантские писатели очень сильно исказили и прямо извратили историю инквизиции. Писатели атеистической закваски в этом их полностью поддержали ; учитель, так сказать, нашел благодарного ученика. Как формировался миф о “зверствах инквизиции” хорошо можно понять на примере 3-томного исследования Этьена Леона де Ламот-Ланьона “История инквизиции во Франции”, изданного в 1829 г. Автор более чем 1000-страничного опуса проникновенно рассказал о том, что в середине 14-го столетия в Тулузе и Каркассоне было проведено более 1 тыс. процессов над ведьмами и более 600 из них окончились вынесением смертных приговоров. Пугающая статистика де Ламот-Ланьона была неоднократно повторена и растиражирована прогрессивными писателями. Их мало интересовало то обстоятельство, что в середине 14-го столетия инквизиция Тулузы не выносила упомянутых приговоров. Некоторые события, о которых упоминал де Ламот-Ланьон, имели место в реальности, но автор произвольно их сдвинул почти на 1,5 столетия ! Эта книга вошла в историю как одна из самых беспардонных мистификаций, воистину достойная пера Геббельса.

Именно такими приемами формировался пугающий образ инквизиции. Помимо этого, большое значение имела и недостаточная информированность современников, не имевших возможности попасть в архивы и ознакомиться с подлинным делопроизводством по тем или иным расследованиям. Этот тезис прекрасно иллюстрируется примером историка Реджинальда Скотта, который в 1582 г. написал, что по делу “сент-осайдских ведьм” были казнены 17 или 18 женщин. Вплоть до 20 века эта цифра безоговорочно принималась на веру. Однако, когда были подняты подлинные материалы этого расследования выяснилось, что на самом деле были повешены только 2 колдуньи.

Советские историки-атеисты, с присущей красному агитпропу беспардонностью, развили тезис о “зверствах инквизиции” и “палачах в сутанах” просто-таки до параноидальных масштабов. Ярким образчиком отечественных “разоблачителей” является И. Р. Григулевич, без цитирования писаний которого не обходится почти ни одно обсуждение истории инквизиции в русскоязычной части интернета. Замечательный чекист-нелегал, действовавший более двух десятилетий под псевдонимом “Макс”, Григулевич внес немалую лепту в раздувание пожара мировой революции. Он участвовал в операциях НКВД по ликвидации Л. Троцкого в Мексике, А. Нина в Испании, был инициатором операции по уничтожению И. Броз Тито в послевоенные годы ( теракт не был осуществлен ). Не оспаривая высокого личного мужества агентов НКВД-МГБ в период Второй мировой войны и в последующие годы, все же следует иметь в виду идеологическую заданность всего, чем они занимались, в том числе, разумеется, и их литературного труда. Вряд ли стоит особо подчеркивать, что Григулевич не только не имел исторического образования, но и вообще не закончил школы. Можно привести громадное количество ляпов, допущенных им на страницах собственных книг ( чего только стоит упоминание о якобы содранной инквизиторами с живота Великого магистра тамплиеров Ж. де Молэ коже ; на самом деле главу тамплиеров, как и его помощников, вообще не пытали ! ). Но тратить время на перечисление и опровержение “перлов” И. Р. Григулевича по меньшей мере непродуктивно, а кроме того, просто неинтересно. Пусть прах великого писателя-мифотворца и разведчика-нелегала в одном лице с миром покоится в стене Донского монастыря !

Созданная Ватиканом “Служба святого следствия” была ничуть не хуже, а во многом даже лучше своего грубого и строгого века. Во всяком случае история инквизиции являет примеры строгого и взыскательного контроля за деятельностью трибуналов со стороны ватиканских престолоблюстите- лей. На самой заре инквизиции один из ее создателей, Роберт Бугр ( также известный как “Болгарин” ), создававший инквизиционные трибуналы на севере Франции, был отстранен от дел и заключен в тюрьму, где в 1236 г. и скончался. Есть и другие, весьма красноречивые, примеры наказаний инквизиторов за неправомерные действия.
Так, в 1573 г. инквизиционный трибунал Валенсии казнил некоего гомосексуалиста Луиса Лопеса. В принципе, сексуальные преступники и извращенцы не подлежали суду инквизиции, поскольку их деяния, хотя и осуждались церковью, не содержали признаков преступлений против веры. Инквизитор Матео Юэт, виновный в осуждении гомосексуалиста, сам попал под суд и был осужден к казни через повешение. Юэт подал аппеляцию на имя Папы Римского, доказывая, что хотя и действовал пристрастно, но все же вполне в духе постановлений Святейшего престола. Результат аппеляции оказался совсем не тем, на который рассчитывал инквизитор. По приказу папы Римского Великий инквизитор Испании провел новое рассмотрение дела Матео Юэта, в результате чего последний был осужден к сожжению на костре. Приговор был приведен в исполнение 18 февраля 1574 г.

Кстати, один из излюбленных тезисов хулителей инквизиции заключается в том, что все в работе “службы святого следствия” было формальным : и адвокаты, дескать, никого не защищали, и аппеляции никто не рассматривал. Вот как раз пример предметного рассмотрения аппеляции. Как говорится, не в бровь, а в глаз…

Нет никаких оснований изображать инквизиторов этакими извергами рода человеческого, разе что кровь своих жертв не пившими сырой. На самом деле в инквизиционных трибуналах доминиканские монахи демонстрировали достаточно вдумчивый и взвешенный подход к показаниям обвиняемых и свидетелей. Процедура опроса и проверки прикосновенных к делу лиц, хотя и казалась весьма бюрократичной для своего времени, позволяла вскрывать оговоры невинных лиц и снижать угрозу неправомерных осуждений.

Весьма показательна в этом отношении история Фернандо дель Кастильо, профессора богословия университета в Гранаде, доминиканского монаха, оклеветанного тремя еретиками-протестантами. Кастильо попал под инквизиционное расследование, одно время содержался под стражей, но пытке не подвергался и в конце-концов очистился от всех подозрений в свой адрес. Он был освобожден, прожил после этого долгую жизнь и даже стал духовником испанского короля Филиппа Второго. Скончался Фернандо дель Кастильо 29 марта 1593 г.
И примеров такого рода достаточно много. Нет никаких оснований считать, будто инквизиторы, получив донос, спешили затащить на дыбу оговоренного и под пыткой вырывали у него показания, не имевшие к реальности ни малейшего отношения.

Разумеется, сказанное выше не означает, будто инквизиторы вовсе никого не пытали. В секретных инквизиционных тюрьмах существовали застенки, которые довольно активно использовались по своему прямому назначению. Но не следует нам, жителям 21 столетия, подходить со своим аршином к оценке того как судили в Средние века. Наши критерии справедливого правосудия слишком далеки от обычаев того времени. Напомним, что светское правосудие тех мрачных времён опиралось с современной точки зрения на прямо-таки иррациональные представления.

Например, нормальным следственным приемом средневекового сыска являлось предъявление подозреваемому трупа его предполагаемой жертвы : если у подозреваемого открывалось кровотечение, скажем, из носа или он начинал биться в эпилептическом припадке, то это считалось равноценным его сознанию в убийстве. На такого рода “уликах” можно было строить обвинение в суде.

Можно вспомнить о знаменитом “купании ведьм”, когда подозреваемого, связанного определенным образом ( большие пальцы рук и ног связывались между собой и притягивались к пояснице, из-за чего человек оказывался как бы сидящим с подогнутыми ногами ) помещали в водоем с холодной водой глубиной не менее 3,5 метров. Если подозреваемый тонул – он очищался от обвинений в свой адрес, если нет – его признавали повинным в сношениях с нечистой силой. Результаты такого рода “следственного эксперимента”, в зависимости от их исхода, принимались как достоверное подтверждение тезисов обвинения либо защиты в светском суде. На уже упоминавшемся в этом очерке Латеранском соборе 1215 г. священникам было запрещено благословлять как веревку для связывания подозреваемого, так и всех участников этой, весьма распространенной в Европе, процедуры. Ведьм “купали” вплоть до 17-го столетия по всей Европе, от Трансильвании до Ирландии. Особо подчеркнем : “купание ведьм” не было инквизиционным приемом и никогда и нигде не использовалось “Службой святого следствия”.

Правосознание жителей Средневековой Европы очень сильно отличалось от современного и потому совершенно неверно подходить к оценке применяемых инквизицией следственных приемов с позициий современных представлений о гуманизме и законности. Как это нет покажется удивительным, но “Служба святого следствия” была, пожалуй, наиболее цивилизованным ( в современном понимании этого слова ) правовым институтом того времени.

Наши современники, немало удивятся, когда узнают, что на инквизиционные трибуналы пострадавшие от их действий лица подавали порой в светские суды. Между тем, такого рода иски имели место. Например, в 1508 г. женщина, побывавшая под пыткой в инквизиционном трибунале г. Ульма и полностью оправданная, обратилась в городской суд с требованием обязать инквизиторов выплатить ей 2 тыс. гульденов компенсации за страдания. А уже в 17-м столетии Педро Понсе де Леон, сын графа Байлена, опротестовал конфискацию имущества отца, казненного во время “великого аутодафе” 24 сентября 1559 г. в Севилье. Есть и другие примеры такого рода.

Восприятие прошлого нашими современниками весьма политизировано и полно разного рода штампов. Очистившись в своей время от многих идеологических клише, внушенных агитпропом КПСС, мы некоторые из этих штампов все же сохранили. “Форум” нашего сайта зримо демонстрирует, как современный человек теряет всякую ориентацию, едва только речь заходит, скажем, о нравственной оценке уничтоженного конкистадорами вероучения майя. Происходит это как раз вследствие заштампованности мозгов. Возможно, настоящий очерк подтолкнет интерисующихся историей к самостоятельному изучению такого навязчивого и распространенного штампа, как “зверства инквизиции”

вернуться к оглавлению раздела