Мария Порядина (текст),
Алексей Копейкин (подбор иллюстраций)
Если при слове «мышь» вам хочется воскликнуть «фу, какая гадость!», а при виде мыши вы вскакиваете на стол и поднимаете визг, — немедленно закройте эту страницу! Иначе мы за вас не отвечаем.
А если вы мышей не боитесь и даже любите — добро пожаловать! Здесь состоялось торжество справедливости — мышь вошла в число любимых героев!
«Мышиных» книжек не так уж мало, а уж самих мышей в них — огромное количество! Они появляются и поодиночке, и семьями, и целыми подпольными-подвальными государствами… Мышь может выступать в любом виде и качестве — мышиному разнообразию можно только удивляться!
МЫШЬ КАК ОБЪЕКТ ПЕДАГОГИЧЕСКОГО ВОЗДЕЙСТВИЯ
Какой бы страховидной ни казалась мышь некоторым слабонервным дамам, писатели и даже писательницы её, тем не менее, очень любят. Дело в том, что маленький зверёк — беспомощный, беззащитный и глупый — представляет собой идеальный пункт приложения воспитательных инициатив. Довольно часто мышонок выступает в качестве условного героя, которому «взрослые» персонажи и обстоятельства преподают нравственный урок. В книжках, адресованных, как правило, самым маленьким читателям, мышиный детёныш является условным аналогом «ребёнка вообще» и наделяется специфически «детскими» признаками — неопытностью, безответственностью и неадекватной самооценкой. 
Пример — герой сказки Софьи Прокофьевой «Невоспитанный мышонок», с которым никто не хотел дружить до тех пор, пока он не научился вежливо здороваться.
Следует заметить, что в подобных ситуациях столь же часто оказываются другие мелкие зверята: зайчики, котята, поросята… Цель автора такой истории — не рассматривать мышиные проблемы, а энергично воспитывать ребёнка-читателя или, чаще, ребёнка-слушателя. Мышонок же является подходящим объектом воспитания лишь по причине своей мелкомасштабности: он полностью зависит от «больших» или «старших», им удобно манипулировать.
Лишь большому писателю под силу превратить условного мыша-малыша в полноценного (пусть даже и вовсе не «положительного») героя. Безусловный шедевр — «Сказка о глупом мышонке» С.Я.Маршака, в которой выведен легко узнаваемый и при этом безукоризненно самобытный персонаж.
КОШКИ-МЫШКИ
Довольно часто мыши появляются в «кошачьих» историях — как правило, в роли объекта охоты или предмета кошачьих мыслей. Любая кошка в любой сказке так или иначе думает о мышах — будь то героиня сказки Эгона Матиесена «Киска с голубыми глазами», которая ищет «страну, где 
много мышей», или кот Матроскин, обиженно фыркающий в ответ на замечание: «Некоторые, между прочим, и мышей едят».
Текстов, содержащих сюжетный мотив «кошки-мышки», довольно много, и мы упомянем только два: «Приключения сдобной Лизы» Виктора Лунина, где многочисленные мыши (в порядке восстановления исторической справедливости) едва не сгрызли кошку (выпеченную из теста) и «Как мыши кота хоронили» Николая Заболоцкого — остроумное переложение лубочной истории (тот же сюжет использован и В.А.Жуковским).
Бонус от Харчевни: дополним рассказ авторов чудным мультфильмом “Как мыши кота хоронили 🙂
Есть ещё одна невероятно поучительная история о том, как доверчивые мыши выбрали себе в правители (или в игумены) кота… Этот сюжет обработан Н.Д.Телешовым в сказке «Покровитель мышей». Здесь мышиная стая является аллегорией человеческого общества, поднимается вопрос о взаимоотношениях избирателей и власти, о неспособности избранного лица избавиться от приобретённых ранее антиобщественных привычек…
Делать выводов мы, пожалуй, не станем. Заметим только, что в назидательных историях, притчах и баснях мыши прекрасно играют роль «маленьких людей» со всеми их характерными свойствами и качествами.
ЦАРСТВА-ГОСУДАРСТВА
Значимые эпизоды с участием мышей поражают массовостью. Как правило, абсолютно далёкие от всяких грызунов сказочные герои так или иначе вступают в контакт с целым мышиным государством. Причём этот контакт может продолжаться и как слегка заинтересованное созерцание мышиных нравов и обычаев, и как взаимовыгодное сотрудничество, и как серьёзная война.
Самой страшной сказкой здесь, конечно, будет «Щелкунчик и Мышиный король»: у Гофмана мыши выступают в качестве массовой Силы Зла и вредят героям по поводу и без повода на протяжении всего исторического времени сказки, причём, согласно законам романтического двоемирия, они то устраивают кровопролитные сражения, то осуществляют пищевые диверсии. Интересно ещё и то, что историей мышиной вражды Гофман связывает воедино несколько временных пластов и несколько уровней повествования.
Напротив, мышей добрых и полезных мы встречаем в сказочной повести А.М.Волкова «Волшебник Изумрудного города»: королева полевых мышей
Рамина, как одна из добрых волшебниц, оказывает героям помощь и поддержку.
Вполне мирное мышиное государство, празднующее свадьбу, наблюдает мальчик Яльмар в одну из ночей с участием Оле-Лукойе. Впрочем, Андерсен рисует не столько мышей, сколько своих идейных противников — мещан, в борьбе против которых все средства хороши, поэтому мелкие зверьки комически предаются тщеславной суете, а читатель вместе с Яльмаром вынужден снисходительно созерцать «мышиную возню».
Наконец, весь спектр возможных взаимодействий с подвальной мышиной страной (от конфронтации и военных действий до примирения и всеобщей дружбы) описан Эдуардом Успенским в повести «Гарантийные человечки». Разумеется, мышиный мир Успенского чрезвычайно напоминает известное нам государство, где самые нелепые распоряжения властей обязательны к безоговорочному выполнению, а полуголодное серое население мечтает о сосисках.
Стало быть, отдельные венценосные представители многочисленных мышиных царств иногда оказываются великими или не слишком великими 
злодеями, образы которых позволяют авторам разветвлять и удлинять повествование, иногда встают в ряд добрых и мудрых помощников; а персонажи помельче, не такие титулованные, либо ведут себя как самодовольные мещане (у Х.К.Андерсена), либо как шаловливые дети, либо являются в шаржированном облике «маленьких людей», представителей комической «великой державы» (Мышкин и Подмышкин у Э.Успенского).
Следует напомнить, впрочем, что воюющее мышиное государство развлекало и смешило ещё очень древних греков: «Война мышей и лягушек», или «Батрахомиомахия», приписываемая Пигрету Карийскому, создана в конце VI — начале V века до н.э. В круг детского чтения этот текст, пожалуй, всё-таки не входит, как и «Лягушкомышатник» («Der Froschmaeuseler») Георга Ролленхагена (вторая половина ХVI века). Однако довольно
забавная русская версия этой истории частично реализована Василием Андреевичем Жуковским. Обещанная война, кстати, в тексте Жуковского так и не наступает, но ещё до войны мышиный царевич рассказывает лягушиному правителю самые древние мышиные истории. Во-первых, это рассказ о том, как неопытный мышонок был напуган горланом-петухом и очарован мурлыкой-котом. (Напомним, что эту же историю Лев Толстой изложил для молодых яснополянских читателей, поскольку она ужасно поучительна.) Во-вторых, это знаменитая притча о льве, попавшем в сеть и спасённом мышью, которую в своё время он не стал есть. (Лев олицетворяет благородную снисходительность к малым сим, мышка — способность помнить добро и платить за него соответствующим образом; а в качестве персонажа этой истории мышь выступает лишь потому, что является полной внешней противоположностью льва: большой — маленькая, сильный — слабая, царственный — робкая и т.п.) В-третьих, Жуковским воссоздаётся давно бытующий и на Руси сюжет «Мыши кота хоронили», в котором мыши выглядят существами недальновидными и глуповатыми.
МЫШЬ ДОМОВАЯ…ДОМОВИТАЯ!
Посмотрим теперь на мышей — представителей не специфически мышиного, а животного вообще царства. Многочисленные мышки и мышата живут во многих сказочных лесах — на севере, на юге и в средней полосе России. Ближе всего к нам (территориально, но не эстетически!) весьма бесхитростные «Сказки дремучего леса» Тамары Крюковой. Мышка, обитающая в этом лесу (наравне с прочими зайчиками и белочками), выступает прежде всего как разумная хозяйка, которая мгновенно соображает, какую славную мягкую перинку можно сделать из лёгкого облачка («Облако»); в другой ситуации («Капля») эта же или другая мышка провоцирует в лесу настоящую панику, испугавшись упавшей не то дождинки, не то росинки.
Двоюродная тётушка помянутой хозяйки-паникёрши — мышка миссис Крохотуля из одноимённой сказки Беатрис Поттер в переводе Ирины Токмаковой. Она невероятно домовита, чрезвычайно аккуратна и всё время занимается поддержанием чистоты в доме — вплоть до того, что загораживает вход решёточкой, и бесхозяйственно-мокрый гость (из семейства жаб) пьёт чай на крылечке.
В лесу Турбьёрна Эгнера под названием Ёлки-на-Горке, помимо традиционных медвежат и бельчат, водятся мыши разных пород. Гостеприимный
мышонок Мортен и его бабушка — обычные мыши, и заботы у них обычные, мышиные: запастись орехами да спастись от хищников — правда, не всегда обычным способом: так, от голодного ежа мышиная бабушка улетает на раскрытом зонтике, после чего благополучно приземляется возле домика любимого внука. Именно он, разумный мышонок Мортен, сочиняет для всех обитателей леса важный Закон — чтобы никто никого не ел. А Лазающий Мышонок, которого так и зовут, — прежде всего сочинитель и артист, с удовольствием распевающий свои песенки (когда просят и когда не просят), а вот к добыванию еды он хронически неспособен и вынужден то напрашиваться на обед к приятелям, то выполнять чьи-нибудь поручения (хотя к работе он тоже не привык).
В сказке В.И.Даля, обработавшего распространённый сюжет, мышь награждена выразительным эпитетом («Про мышь зубастую и воробья богатого»). «Зубастость» мыши не только бытовая, но и фигуральная: именно мышь вероломно и коварно нарушает договор с воробьём, что, в свою очередь, провоцирует войну зверей и птиц. Забавно, что нарушение договора произошло вследствие органически присущей мышам запасливости, переходящей, увы, в жадность.
В компанию расчётливых хозяек непременно надо поместить знаменитую мышь, у которой зимовала Дюймовочка. «Добрая старая мышь», как называет её Андерсен, предоставила девочке кров, кормила и даже нашла выгодного жениха, то есть зла не желала, — но в спорных ситуациях, если вы помните, прибегала к сомнительному аргументу — «а не то я укушу тебя своим белым острым зубом».
И, конечно, нельзя не вспомнить, что Самуилом Маршаком написана стихотворная пьеса на сюжет народной сказки «Теремок». В этом тексте Мышь-норушка занимается кулинарией: толокно толчёт, помогает лягушке печь пироги.
А в компанию развесёлых мышат — шалунов и озорников, но при этом верных друзей, — мы охотно принимаем Джонни Маузера с хутора Кукалау. Истории о дружных обитателях Кукалау (петух, поросёнок и мышь) придуманы Хальме Хайне и проиллюстрированы Гизелой фон Радовиц.
Итак, мы видим, что мыши, обитающие в сказочных лесах и норах разных авторов, тем не менее обладают сходными характеристиками: они 
хозяйственны, аккуратны, в целом доброжелательны, разумны, но порой чересчур расчётливы, даже жадны, и соображения выгоды и удобства ставят на первое место, однако охотно помогают друзьям… если ради этого не надо делиться едой!
Исключение составляет, пожалуй, мышонок Терентий из повести Радия Погодина «Где ты, Гдетыгдеты?» — восторженный и любознательный мечтатель-художник и неисправимый (в отличие от Лазающего Мышонка из леса Ёлки-на-Горке) альтруист.
И ещё из простых и серых рядов мышей-домохозяек выбивается представительница, можно сказать, интеллектуальной элиты, замечательно умная и учёная Мышь, которая (в переводе, например, Бориса Заходера) пыталась рассказать Алисе «историю с хвостиком». Главное достоинство нашей мыслительницы — её поистине энциклопедическая образованность, а также — не будем забывать! — похвальное стремление помочь ближнему, поддержать его всеми силами своей эрудиции…
Вообще, давно замечено: если литератор придумывает эпизод с участием мыши, то это позволяет ему в полной мере проявить лучшие писательские качества. Вспомним мышь, которая «любит кислоты» и потому слопала весь мармелад у тётушки Ганимед. Эпизод с мышью позволяет доктору Гаспару в очередной раз продемонстрировать свою учёность, тётушке Ганимед — выдержку и самообладание, а Юрию Олеше — замечательное остроумие и чувство стиля.
ГЕРОИ КАК ОНИ ЕСТЬ
Теперь поговорим о мышах и мышатах — главных и даже заглавных героях. Вне конкуренции, разумеется, Самуил Маршак и его мышата. Первый герой («Сказка о глупом мышонке») близок, несомненно, к фольклорному персонажу: у него только одна характерная черта — хроническое
недовольство ситуацией, да и справедливое возмездие, как в народной сказке, не заставляет себя долго ждать. Но герой следующей истории («Сказка об умном мышонке»), как положено «сквозному» персонажу, то и дело попадая в сложные ситуации, демонстрирует лучшие мышиные качества: находчивость и хитроумие, ловкость и быстроту реакции, смелость и способность к обдуманному риску…
Похожий персонаж — мышонок Пик — обитает в книжке Виталия Бианки. Этому мышонку приходится и плавать, и бегать, и спасаться от многочисленных опасностей, и даже петь, но — в пределах разумного. Сказка Бианки не сказочна, а познавательна, как учебник природоведения: мышонок Пик не наделён ни речью, ни рефлексией, и с ним не происходит ничего такого, чего не могло бы произойти в реальной жизни обычного грызуна.
Гораздо сказочнее история героини повести Корнея Чуковского «Приключения белой мышки» (вольное переложение сказки Гью Лофтинга). Здесь автор рассматривает проблему индивидуальности — то есть непохожести. Из-за своей «неудобной» внешности белая мышка ссорится с серой семьёй, терпит опасности и голод, а уж когда по крысиному недосмотру попадает в жёлтую краску… тут уж ей одна дорога — к доктору Айболиту и к хэппи-энду в кругу новых друзей.
Прекрасен во всех отношениях «мышонок — страшный зверь, лихой и беспощадный» из стихотворной сказки Джулии Дональдсон (на русский язык её перевела Марина Бородицкая). Находчивость и остроумие позволяют ему перехитрить любого врага — как абсолютно реального (змея, сова, лисица), так и выдуманного (и потому до невозможности страшного) Груффало.
Стихотворная сказка Натальи Дилакторской называется «Приключения серого Маламыша». Естественно, это история мышиных подвигов!.. Особенность текста в том, что повествование ведётся от первого лица: мышонок Маламыш сочетает правдивость изложения с простодушным самовосхвалением, а эпически-повествовательную интонацию с эмоциональностью непосредственного и главного участника событий. Комический эффект вызывается ещё и тем, что грызун осмысляет события с чисто мышиной точки зрения, одинаково сильно переживает эпизоды поедания колбасы и спасения от кота… Кроме того, сказка написана живым, ритмически богатым стихом, и при всей «наивности» приключений она выглядит как история ловкого преодоления многочисленных трудностей и проявления лучших челове… мышиных черт.
Ещё один герой-повествователь — мышонок Мыцик из повести Ефима Чеповецкого. Его простодушная уверенность в собственной незаменимости поистине умилительна, а более всего привлекает читателя неистребимая способность Мыцика в любом событии, в любом поступке окружающих видеть добрую волю, направленную лично на него, скромного мышонка, смущённого таким проявлением любви и заботы. Так, например, получив по голове учебником, Мыцик сразу понимает, что его стремятся приобщить к знаниям: ведь ученье — свет, а неученье… вот потому-то у него после удара и в глазах потемнело… Подготовленный читатель в образе Мыцика способен найти отсылку к неунывающим и простодушным героям ехидного Вольтера, а в детской литературе мишенью для сопоставлений оказывается хроническая оптимистка Поллианна из одноимённой книги Элинор Портер.
Обаятелен и умён Джеронимо Стилтон — главный редактор газеты «Голос грызуна», проживающий в Мышковии, путешествующий в фургоне сырного цвета и рассказывающий публике о своих увлекательных приключениях.
Наконец, образцовым литературным героем является Гермакс Тантамок — «представитель среднего мышачества», которого обстоятельства вынуждают надеть романтический плащ путешественника, супершпиона и спасителя прекрасных дам (см.: Подробно: Человек тоже мышь). О его приключениях повествуют три остроумных, очень ловко написанных и, как ни странно, вполне «взрослых» романа Майкла Хоуи — «Время не ждёт», «Пески времени» и «No Time Like Show Time» (заключительная часть трилогии ещё не выходила по-русски).
Итак, главные герои мышиных книг — это чаще всего именно герои в самом пушистом и хвостатом значении этого слова: отважные, ловкие и добрые, способные и на подвиги, и на повествование о подвигах. Мышонок — главный герой преодолевает препятствия; его подстерегают опасности, но он с честью выходит из любых испытаний. Заметим, что плакатно яркий глупый мышонок Маршака — тоже в своём роде герой — или, если угодно, «антигерой», который по воле автора преодолевает жизненные трудности («твой голос нехорош») единственным доступным ему способом.
И последняя в нашем обзоре мышь — самая нестандартная, пожалуй, из всех перечисленных. Читая сказки, мы говорили всё-таки о живых мышах, а сейчас речь пойдёт об игрушечной мышке из повести Эно Рауда «Муфта, Полботинка и Моховая Борода». То, что с помощью этой мышки друзья спасают город от великой кошачьей напасти — даже не самое главное для характеристики героини. Для нас важнее то, что игрушечная мышка с колёсиками — единственное близкое существо для одного из персонажей повести, и мышиный подвиг — лишь следствие того, что сердечная привязанность накситралля одушевляет игрушку. Нет, эта мышка не превращается в живую, не бегает и не говорит, хотя в сказке было бы возможным и это; но Полботинка обращается с ней как с другом, и она, похоже, платит ему взаимностью. Эпизоды с участием игрушечной мышки — самые трогательные фрагменты повести.
* * *
…Мы перечитали несколько десятков книжек, главными, основными или второстепенными персонажами которых являются мыши. Среди них есть отважные искатели приключений и расчётливые домохозяйки, опасные колдуньи и неустрашимые воины, величественные королевы и легкомысленные музыканты, мелкие воришки и справедливые помощницы, солидные законодатели и невоспитанные дети, талантливые художники и рассказчики… Разнообразие функций и характеристик чрезвычайно велико. Следовательно, каждый читатель может найти «своего» хвостатого героя-грызуна! А мы можем вполне серьёзно посоветовать читателям любого возраста «мышиные» книжки как средство воспитания интересной, нестандартной, мыслящей личности, формирования лучших черт характера и развития необходимых человеку душевных качеств.
