МУДРЕЦЫ С ВОСТОКА

Рождественская сказка frater_ursus

Они стояли посреди широкой улицы, растерянно оглядываясь вокруг. Давно уже наступил вечер, но громадный город продолжал бурлить своей привычной жизнью, бесконечными ее заботами и страстями. Большими яркими пятнами света горели витрины магазинов, разноцветными огнями переливались надписи вверху. Мимо непрерывно текла человеческая река: хмурые, усталые, озабоченные лица.

Спешащие по своим делам люди то и дело натыкались на странных типов, неподвижно стоящих посреди тротуара. Иные, пробурчав что-то ругательное под нос, бежали дальше, другие на минутку останавливались, с удивлением оглядывая необычные костюмы и вид пришельцев: на них были одеты длинные и широкие – не то балахоны, не то халаты из плотной бархатистой материи, с бахромой и кистями на краях. Головы этих смуглых, длиннобородых людей были повязаны чем-то вроде тюрбанов, а в руках они держали посохи – большие сучковатые палки, загнутые крючком на верхнем конце. Многие принимали этих людей за артистов или участников праздничного карнавала.

Вот один из этих чудаков схватил за рукав пробегавшего мимо прохожего:

– Уважаемый, не скажете ли бедным странникам, где находится родившийся Царь Иудейский? Ибо мы видели звезду Его на востоке, и пришли поклонится Ему…

Пойманный нетерпеливо пытался вырвать рукав куртки из цепких пальцев странника:
– Ну чего вы пристали? Какой еще царь?! Сумасшедшие какие-то…

Обескураженный странник отпустил беднягу, и тот поспешил поскорее скрыться от этих подозрительных субъектов. Пожав плечами, трое чудаков в карнавальных костюмах вошли в ближайший большой магазин.

В шумном супермаркете никто не обращал на них особого внимания: и не такое видали! Торговля шла полным ходом – люди торопились накупить продуктов к празднику. Но когда незнакомцы снова стали допытываться у кассирши, где бы им найти Царя Иудейского, девица сперва вытаращилась на них непонимающим взлядом, а затем визгливо закричала:
– Если не покупаете, так проходите, не задерживайте очередь!

После многих и бесплодных блужданий, странники вышли к большому красивому зданию с куполами и разноцветными стеклами в окнах. Из открытых настежь, высоких дверей, лился яркий свет и раздавалось торжественное пение. Заглянув внутрь, они увидели множество народу, бесчисленные горящие свечи и служителей в богато расшитом облачении, кадящих фимиам.

– Да это же Храм! – радостно воскликнул один из пришельцев, – уж здесь-то наверняка знают, где родился великий Царь!

С трудом протолкавшись сквозь плотную толпу, чужеземцы пытались расспрашивать о Царе служителей в богатых одеяниях (чем-то неуловимо напоминающих их собственные). Но тем было не до них: они были очень, очень заняты исполнением важных обрядов. пением и каждением – и лишь нетерпеливо отмахивались от надоедливых чужаков с их нелепыми расспросами…

Совсем опечаленными вышли странники из Храма, и побрели наугад по улицам равнодушного города… Внезапно, на одной из площадей они услышали громкие крики и смех, раздавались радостные голоса – в небо взвивались огненные змеи феерверков.

– Скажите-ка, добрые люди, что это вы празднуете? Не рождение ли великого Царя царей? – спросил у празднующих один из чужеземцев.

– Какого еще царя? Нет у нас царей – мы празднуем Рождество! – раздавалось в ответ.

– Чье Рождество? – все не унимался странно одетый чудак.

– Да ничье, просто Рождество – такой сентиментальный и радостный семейный праздник, когда все хорошо и много едят, пьют, веселятся, дарят друг другу подарки… елочку ставят с украшениями! – обясняли непонятливым глупым иностранцам празднующие, с трудом перекрикивая свист ракет и треск петард.

– Похоже, братья, никто в этом городе ничего не знает о Царе, – сказал печальным спутникам один из мудрецов, – видно здесь Его нам не найти. Пойдем-ка отсюда!

И они пошли прочь – голодные, смертельно уставшие, продрогшие до костей на зимнем ветру…
Уже за городом, на обледеневшей пустынной дороге, что бежала среди полей и рощ, один из волхвов поднял голову к небу, и радостно закричал:

– Глядите, глядите, братья! Звезда снова с нами!

И вправду – звезда, которую раньше они видели лишь далеко-далеко у горизонта, теперь стояла почти у них над головами, огромная, ярко пылающая, переливающаяся радужными лучами. От этих лучей, казалось, шел тихий мелодичный звон, как от серебрянных колокольчиков…

Во свете звезды они заметили какое-то дряхлое, полуразвалившееся строение на краю дороги, больше всего похожее на заброшенный сарай или хлев. Странники поспешили туда, чтобы хоть несколько передохнуть от трудностей пути. Но как только они переступили порог этой убогой хижины, то сразу же позабыли и усталость и разочарование от бесплодных поисков: Они нашли Царя!

В свете от очага было видно: на руках у Своей матери лежал чудный Младенец, от которого исходили мир и любовь, наполняющие все вокруг небесным сиянием. Над крышей домика (странники знали это!) невидимо реяли бесчисленные ангелы, славящие Небесного Отца, а внизу царил мир и покой, тихая радость и безмолвное торжество…

И, преклонив колена, мудрецы благоговейно преподнесли чудному Младенцу, родившемуся Царю, свои дары: золото, ладан и смирну…

Отсюда

Вернуться к оглавлению раздела

ТОДОР КИЛЕ-ПОВЕЛИТЕЛЬ ВРЕМЕНИ, ИЛИ ТАЙНА БОЛЬШОГО ВЗРЫВА

Юрий Охлопков

Эта невероятная история проясняет подробности биографии Фёдора Трифоновича Килева:) :P

http://poetrytavern.com/wp-content/uploads/2010/09/Todor-Kile.jpgПо возвращении из кратковременного отпуска, полученного за захват опасной бандитской группы, Валентин Денисов, сотрудник СГС — Службы Гражданского Спокойствия, рассчитывал хоть на небольшой отрезок времени спокойной работы. Однако не тут-то было. Начальник отделения встретил его с улыбкой… Валентин знал, что это означает.

После формального вопроса о жизни начальник посерьезнел и сказал:

— В начале года был ограблен Уральский госбанк. Исчезло около двухсот миллионов. При этом ни сторожа, ни сторожевые киберы ничего подозрительного не заметили. Сигнализация и прочая автоматика не сработала, хотя любой проникший внутрь был бы сразу схвачен стальными руками-манипуляторами, заперт в тупике, оглушен ревом сирен либо парализован специальными газами. Преступник был бы задержан, даже обладая способностью проходить сквозь стены. Но тем не менее он беспрепятственно проник в хранилище и благополучно скрылся, прихватив с собой кучу денег. Более того, он имел нахальство оставить в банке свою визитною карточку. Вот она.

Начальник отделения показал Валентину визитку. На ней было напечатано: «Федор Трифонович Килев, изобретатель, г Уральск, ул. Криворожская. Видеотелефон хх-уу» Рядом с надписью, как и на всех визитках XXII века, красовалась цветная фотография. С нее глядело злое рыжеволосое лицо.
«Что за тарабарщина!» — подумал Денисов, изучая номер видеотелефона.

— Так вот, — продолжал начальник отделения, — во всей стране нет ни одного Федора Трифоновича Килева, и тем более аналогичной наружности. И на Криворожской, понятно, тоже нет. Однако дело крупное, и мы подали запросы в некоторые зарубежные страны. Оказалось, что у них тоже совершались подобные преступления и неведомый преступник также оставлял свои визитки. Все преступления остались нераскрытыми, не удалось ни понять механизм их совершения, ни задержать виновника. Имена на визитках характерны для каждой из стран, но по звучанию схожи друг с другом. Отпечатки пальцев (а ведь преступники перестали оставлять их еще с позапрошлого века!) не совпадали, однако есть признаки, что действовал везде один и тот же человек. И притом в одиночку. Банда была бы замечена. Похоже, что преступник способен менять отпечатки пальцев, словно перчатки. Кроме того, каждый раз менялись и лица на фотографиях. Наши зарубежные коллеги весьма обеспокоены. Они прислали копии этих фотографий.

Начальник отделения показал несколько фото. С них смотрели, казалось, совершенно разные люди. Только глаза были одинаковые — холодные и злые. Преступник, видимо, мог изменять только их цвет — серый на зеленый, зеленый на карий, карий на голубой.

— Не верится? — спросил начальник. — А ведь все это один и тот же человек. Тодор Киле, Теодор Киллер, Тевадориус Килеус, Федор Килев — все это он. Англия, Германия, Америка, Франция, Австралия, Африка, наша страна — всюду он побывал и везде натворил столько, сколько не по силам целой банде. Владеет, по косвенным данным, восемьюдесятью восемью языками.

Мы направили, — продолжал начальник отделения, — на Криворожскую трех наших сотрудников, поддерживая с ними непрерывную связь. Через некоторое время они сообщили, что вышли на Тодора Киле, после чего связь внезапно прервалась. Сотрудники так и не вернулись. Это случилось позавчера. Мы поняли, что преступника может выследить лишь один человек: так незаметнее. Выследив Теодора Киллера, он вызовет заранее подготовленный десантный катер. Этим человеком будете вы. Завтра же отправляйтесь на Криворожскую улицу.

На следующий день Валентина Денисова доставили на Криворожскую в коляске реактивного мотоцикла на водородном горючем. Мотоцикл после высадки повернул и, выбрасывая струю водяного пара, умчался прочь.
Денисов шел по тротуару, всматриваясь в лица и особенно глаза прохожих через приближающие очки, увеличивающие не хуже иного бинокля, но ни у кого не было такого выражения глаз, как у Тевадориуса Килеуса.

С чистого голубого неба ярко светило холодное февральское солнце. Под его лучами искрился снег, лежавший на тротуарах. Справа на многие десятки этажей возвышались дома.

Тут Валентин перехватил взгляд прохожего на противоположной стороне улицы. Он заметил подозрительное выражение его синих глаз: холодное и злое, точь-в-точь как у Федора Килева.

Прохожий отвел глаза и быстро зашагал прочь. Денисов пересек дорогу и, догнав подозрительную личность (а та и не пыталась бежать), проверил документы. Они были в порядке и указывали, что некий Федор Трофимович Киленко действительно является жителем города Уральска. Но не привлекать же человека к ответственности только за то, что его фамилия и имя созвучны с фамилией и именем преступника! Тем более что его лицо не имело ничего общего с лицом на фотографии. Нет никаких доказательств, и ордера на арест Федора Трофимовича Киленко тоже нет. А пока его выпишут, преступник успеет стать неким Тудором Терентьевичем Килевым, а то и вовсе исчезнет из города — и ищи ветра в поле!

Потому, отпустив Киленко, Денисов последовал за ним на достаточном расстоянии, стараясь не упустить из виду. Однако Федор Трофимович шмыгнул за угол, и когда Валентин подоспел к этому месту, там уже никого не было. Он заглянул во двор и увидел направленное на себя дуло какого-то оружия, которое держал в руках Киленко. Денисов схватился за кобуру, но тут у него закружилась голова, перед глазами поплыл туман…

Когда туман развеялся, Валентин, к своему удивлению, увидел себя на том же месте целым и невредимым, а рядом — насмерть перепуганную старушку. Киленко не было.
Оказывается, старуха шла в магазин и вдруг прямо перед ней невесть откуда возник Валентин.

После ряда наводящих вопросов бабуля сообщила, что «появляется тут один», и описала человека с холодными и злыми глазами. Где он появляется? Да везде, а особенно возле дома номер двадцать четыре, что идет под снос.

Разумеется, Валентин сразу же направился к тому дому. Он оказался небольшим двадцатиэтажным зданием, построенным, очевидно, еще в первой половине XXI века. Снаружи все окна были пусты, но Денисов все-таки зашел в ближайший, пятый, подъезд. Поднимаясь по лестнице, заглядывал в двери — они не были заперты, внутри царило запустение, на полу валялась штукатурка.
Но вот его внимание привлекла дверь квартиры 248 на третьем этаже. Подергал за ручку, дверь не открылась. Денисов заподозрил неладное и тут же вышел на связь с отделением.

— Где вы пропадали? — спросил голос начальника. — Вас не было слышно три дня с тех пор, как вы уехали на Криворожскую!

«Как это три дня?» — удивился Валентин. Однако особенно раздумывать было некогда. Запросил прямо к дому десантный катер и окончил связь.

В тот же миг ушла в стену дверь таинственной квартиры. Валентин не поверил глазам: ведь остальные двери подъезда держались на шарнирах и открывались внутрь. Тут Денисова потянула в дверной проем какая-то магическая сила, и он оказался в прихожей. Там снял с плеча карабин-пистолет и, держа в руках, осторожно двинулся в гостиную.

В небольшой комнате стены были заставлены причудливой мебелью, свободным оставался только участок, где виднелось крупное темное зеркало в оправе. Посередине комнаты стоял длинный черный стол. В дальнем конце, у окна, в мягком кресле, развалившись, сидел человек в темной одежде. Это был пожилой, поседевший мужчина с холодными и злыми черными глазами. При появлении Денисова его рука скользнула к подобию пульта, вмонтированного в стол. Тут же из-под высокого потолка высунулись грозного вида стволы и нацелились на гостя. Валентин сорвал предохранитель с карабина, но человек в темном успел нажать еще одну кнопку. Из трех жерл (четвертое было за спиной Валентина) вылетели и скрестились на карабине-пистолете белые мощные лучи. Табельное оружие Денисова ослепительно вспыхнуло и красноватым облаком беззвучно расплылось в воздухе. Денисову обожгло руки, в глазах запестрели разноцветные пятна.

— Можете сесть, — насмешливо произнес Федор Килев (а это был он!), указывая на стул. Денисов, почти не соображая, сел.

— Сиди и не дергайся, — уже другим тоном сказал Тодор Киле (а это тоже был он). — Я ведь могу уничтожить тебя с таким же успехом, как и твое несчастное оружие.
— Не посмеете, — выдавил из себя Валентин.

— Еще как посмею, — успокоил его Теодор Киллер (и это тоже был он). — Но перед этим я расскажу тебе всю правду о себе. Ты погибнешь с проясненной головой. Так будет легче. Мне.

«Пусть рассказывает, — подумал Денисов. — Надо дотянуть до тех пор, пока придет подкрепление».

— Начнем сначала. Я, Федор Трифонович Килев, родился в две тысячи шестьдесят пятом году.

«Ему что, сто тридцать лет?» — подумал Валентин. Такие долгожители, конечно, время от времени встречаются, но выглядят они намного старше!

— Вы, наверное, обратили внимание на номер моего видеотелефона? — продолжил Тевадориус Килеус, довольный произведенным впечатлением. — Такие кое-где были в двадцать первом веке, а номер… чтобы не путали с обычными телефонами.

Так вот. С некоторых пор я заинтересовался техникой. В то же время жаждал поскорее разбогатеть, изобретя что-нибудь особенное. Но что? Я создавал самые разные механизмы, брался даже за вечный двигатель, хотя из этого, разумеется, ничего не вышло. И вот к тридцати трем годам я построил свою первую механическую машину времени. Ее главную часть составлял временной ротор, который, вращаясь с околосветовой скоростью, при испытании забросил меня в двадцать третий век.

Там я и получил новую информацию, принесенную экипажем вернувшейся на рубеже нашего и следующего столетий фотонной ракеты GY-052. Эта информация помогла мне двигаться по оси времени в обратном направлении — назад: нужно только перемещаться немного быстрее света.

Получив временную свободу, я усовершенствовал свою машину на принципах использования гравитационной энергии, что позволило как перемещаться в прошлое и будущее, так и замедлять и даже останавливать время.

Затем я перешел к своим главным замыслам. Уральский банк — далеко не первый на моем счету. Хочешь знать, как я это сделал?

Узнав внутреннюю планировку банка, я отправился в восемнадцатый век, встал на то место, где через четыреста лет будет построено хранилище денег, затем переместился в двадцать второй век — и я уже в хранилище. Здорово? Потом взял, сколько хотел, денег и проделал все в обратном порядке — сначала в восемнадцатый, на место банка, затем — в двадцать второй век, но уже к своему подъезду. У меня штаб-квартира есть во всех временах — от четырнадцатого до двадцать четвертого века!

— А как вы избавились от меня там, во дворе? — поинтересовался Денисов, стараясь затянуть разговор.

— Ты же видел мой ручной времямет. Выстрелив, я отправил тебя на трое суток вперед, а сам, ясно, скрылся.

Кстати, так же я с неделю назад оторвался от трех ваших СГСников. Но им не повезло — они очутились в будущем через некратное количество суток и из-за вращения Земли оказались разбросанными во времени и по часовым поясам.

А как, спросишь, я все время меняю облик и отпечатки пальцев? Есть у меня такие сложные биохимические препараты — позаимствовал у одного знакомого из двадцать четвертого века. Вот и утром проглотил пару таблеток и теперь, как видишь, преображаюсь. Скоро стану шатеном с голубыми глазами… Но этого, приятель, ты уже не увидишь!

Федор Килев кивнул на лежавший перед ним предмет. Даже при непривычных очертаниях Валентин, похолодев, угадал в нем оружие.

— И у вас никогда не было учеников, последователей? — продолжал тянуть время Денисов.

— На что они? Главное для меня — доходы, — еще больше развалясь, процедил Тодор Киле. — Не так давно, к примеру, патент на одно из моих изобретений — аннигиляционную бомбу — купили . военные нескольких стран, не подозревая, что эта штука есть и у их зарубежных коллег.

— Вы, оказывается, еще и специалист по аннигиляционной физике? — заметил Валентин, стараясь держать себя в руках.

— Ну, какое там… Одну бомбочку я позаимствовал у космических корсаров из двадцать четвертого века, вскрыл и разобрался, что к чему. Потом подробно описал ее устройство и продал за солидные деньги. Таким образом, аннигиляционную бомбу, в сущности, никто не изобретал. Кстати, таким же образом добыта и большая часть моей аппаратуры — из будущего, где подобных вещей так много, что без особого вреда можно изъять что угодно. Этот стол, например, сделан из вещества, устойчивого к воздействиям всех типов оружия. Он неуязвим. Пульт, правда, сделал я сам.

Не обошлись без меня и при разработке атомного оружия в двадцатом веке, кваркового в двадцать четвертом, но это мелочи. Кое-что удалось провернуть и в древности. Так, я за баснословную цену продал секрет пороха в Древнем Китае, секрет «греческого огня» византийцам, а в Древней Индии…

Денисову так хотелось уничтожить циничного злодея! Но у него, конечно, не было на это прав. Задача спецслужбы — во что бы то ни стало обезвредить преступника и доставить его целехоньким к правосудию. Валентин прикинул, хватит ли ему времени, чтобы вытянуть из кобуры парализующий «катакант» с десятью зарядами-иглами образца 2060 — 2063 годов. Маловато… Но больше такой момент может не представиться.

Теодор Килер держал возле уха какую-то маленькую коробочку, через прозрачную стенку которой просвечивала электронная начинка. И не успел Денисов потянуться к резиновой кобуре, как Тевадориус Килеус проговорил:

— Думай осторожнее. Я ведь слышу каждую мысль. И должен огорчить: любой яд для меня что водичка, спасибо прививке — универсальной сыворотке из двадцать пятого века! Так что не надейся на иглы «катаканта». Кстати, их не десять, а всего лишь девять.

Валентин машинально вытянул пистолет и пересчитал заряды. Их и в самом деле оказалось девять.

— И вообще: не такие еще пытались меня убить! Федора Килева «убивали» не раз во тьме веков. И мне убивать не впервой. Но приступим к делу. Я человек благородный — предлагаю дуэль.

Теодор Киле медленно поднялся с кресла. Он рассчитывал, что его противник, оглушенный услышанным, потерял какую бы то ни было способность к действию. Но недооценка противника — вещь плохая: Денисова и в самом деле сначала поразили признания Килева, но через некоторое время он уже устал удивляться его возможностям и злодеяниям и переключился на размышление: что же, собственно, делать дальше? Из услышанного он ясно понял, ему нечего терять. В этом было его преимущество. И, уловив момент, когда Тевадориус отвел взгляд, Валентин плашмя упал на стол и схватил загадочный предмет.

Передняя часть и рукоятка его состояли из белой пластмассы без единого шва, задняя и дуло — из такого же монолитного прозрачного материала, сквозь который, как и у коробочки-мыслеуловителя, просвечивали детали. Но все это Валентин разглядел потом, а сейчас главное было — спусковой крючок и красная кнопка сбоку. Обхватив тремя пальцами холодную гладкую рукоятку, он задержал средний палец на спуске, а указательный — на кнопке. Если кнопка — предохранитель, то у нее должно быть два положения — на стопор и боевую готовность. В руках Федора Килева оружия нет, и Денисов успеет выстрелить минимум два раза, поэтому он оставался спокоен, хотя напрягся каждый его нерв.

Уловив движение Валентина, Тодор Киле сунул руку в карман, но понял, что опоздал.
— Руки!!! — крикнул Валентин.

Теодор Килев послушно поднял руки вверх и медленно сел. Денисов понимал: превосходство на его стороне. Но через миг рука Килева вновь скользнула к пульту. Денисов нажал на спуск. Ничего не произошло. Когда же движением пальца он утопил красную кнопку, Теодор Киллер успел пробежать пятерней по клавишам и… исчез. Уже вслед за этим послышался «выстрел» Валентина — легкое гудение, от которого кресло преступника набухло и сразу осело, превратившись в кучку оплавленной материи.

И тут Валентин заметил, что одна из кнопок на пульте утоплена, словно бы нажата килевским пальцем. Тотчас изо всех углов высунулись уже знакомые Денисову стволы. Он автоматически выстрелил и, зажмурившись, нырнул под спасительный стол, на котором невидимый палец уже нажимал следующую кнопку. Валентин увидел вспышки за спиной, превратившие его стул в красноватое облако, но понял, что пока находится в относительной безопасности.

Конечно, он не мог знать, что затеял преступник, но понимал — прежде всего следует уничтожить пульт.

Денисов поднял глаза. Стол, который сверху был как смоль, снизу оказался прозрачным. Сквозь него пульт был виден как на ладони:

Денисов выстрелил. Пульт разлетелся на мелкие осколки.

«У Киле остался карманный», — вспомнил Валентин и рискнул вылезти из-под стола. Жерла застыли, опасаться их уже не стоило. Надо было действовать. Но как?

Послышался шорох. Валентин оглянулся. И тотчас в комнате воцарился полумрак: невесть куда подевалось окно. Раздался жуткий хохот. Он доносился отовсюду и вместе с тем ниоткуда. «Спокойно, — подумал Валентин. — На нервах сыграть ему не удастся». Но по спине побежали мурашки.

Вдруг с душераздирающим криком изо всех углов полезли какие-то жуткие твари с оскаленными пастями. Их было много, появлялись все новые и новые и лезли к Валентину друг через друга. Денисов выстрелил сначала в одну рожу, потом в другую. Где-то обрушилась стена, рассыпался шкаф. Но на чудовищ это не действовало. Одно из них надвигалось на Валентина, и на мгновение он ощутил себя проглоченным, но монстр спокойно… прошел сквозь него и пополз дальше. Очевидно, предусмотрительный Теодор Киллер заснял половину чудовищ космоса и теперь демонстрировал их при помощи голографического проектора. И как только Денисов это понял, призраки начали таять в воздухе. Это Тевадориус, читая мысли Валентина, не счел нужным продолжать представление.

Стало светло. Из ниши в стене вышел сам Федор Килев с новым диковинным оружием в руке и направил дуло на Денисова. Валентин нажал на спуск. Часть стены осыпалась, показав соседнюю комнату. Тодор Киле исчез, но вместо него появился десяток двойников. Все они были вооружены и так же целились в Валентина. В большом зеркале, однако, их отражения сливались в одно. Может, это и был настоящий Киллер, но как определить, кто наяву живой преступник, а кто фантом?

И тут Валентина словно осенило: он рванулся и выстрелил… в зеркало. Луч прошел сквозь стекло, не оставив ни отверстия, ни трещины. Отражение Федора Килева покачнулось, взмахнуло руками и стало падать. Достигнув стекла изнутри, оно исчезло, но в то же мгновение возникло снаружи возле стола и вполне материально рухнуло на пол.

Стало светло. Из ниши в стене вышел сам Федор Килев с новым диковинным оружием в руке и направил дуло на Денисова. Валентин нажал на спуск. Часть стены осыпалась, показав соседнюю комнату. Тодор Киле исчез, но вместо него появился десяток двойников. Все они были вооружены и так же целились в Валентина. В большом зеркале, однако, их отражения сливались в одно. Может, это и был настоящий Киллер, но как определить, кто наяву живой преступник, а кто фантом?

И тут Валентина словно осенило: он рванулся и выстрелил… в зеркало. Луч прошел сквозь стекло, не оставив ни отверстия, ни трещины. Отражение Федора Килева покачнулось, взмахнуло руками и стало падать. Достигнув стекла изнутри, оно исчезло, но в то же мгновение возникло снаружи возле стола и вполне материально рухнуло на пол.

Денисов осторожно подкрался к лежавшему. Тот явно был без сознания. Валентин решил поскорее извлечь своего противника из квартиры: вдруг случится еще что-нибудь непредвиденное? Вынув из кармана преступника времямет, он заткнул его себе за пояс.

Когда Валентин выволок Тевадориуса Килеуса из подъезда, как раз подоспело подкрепление — бронированный катер на воздушной подушке. Денисов забрался в боковой люк и затащил туда Килеуса. В катере сидело целое отделение десантников с приведенными в боевую готовность 22-мм стволами.

— Вперед! — скомандовал Валентин и облегченно расслабился на пневматическом сиденье. Санитар уже ввел преступнику какую-то жидкость, сказав, что за жизнь Федора Килева беспокоиться нечего. Он предстанет перед правосудием живым и здоровым.

Вот и участок.

— Взяли, значит? — начальник отделения с любопытством разглядывал еще не пришедшего в себя тощего шатена. Денисов протянул времямет:
— Этим оружием пользовался преступник, заметая следы.

И тут рука лежавшего Тодора Киле сделала молниеносное движение — и оружие вновь оказалось у преступника! Перевес, однако, был не на его стороне: десантники и их карабины-пистолеты оставались в боевой готовности. Но Федор Килев сделал то,чего никто не ожидал: поднес дуло времямета к виску, и… исчез. Пистолет какое-то время висел в воздухе, а потом брякнулся на пол.

Придя в себя, Валентин поднял времямет. Стрелка шкалы указывала на деление «35 млн. лет», но тут же перескочила на отметку «20 млрд.»! Она колебалась, но все было ясно. Денисов передал времямет начальнику. Тот пробормотал:

— Двадцать миллиардов!!! Не рассчитал. — И вдруг встрепенулся:

— А знаете ли вы, что произошло около двадцати миллиардов лет назад?

— Большой взрыв?

— Так точно! А ведь до Большого взрыва Вселенная была не то что с муху — с атом! И вот, неизвестно почему этот «атом» взорвался и разлетается до сих пор, образовав Вселенную. Неизвестно-то было раньше, а теперь…

Денисов изумленно поднял на шефа глаза: неужто и он сменил свои любимые детективы на фантастику?

— По расчетам астрофизиков, — продолжал увлеченно тот, — плотность Вселенной до Большого взрыва была близка к критической. А если плотность выше этого уровня, неизбежно происходит взрыв. Как могла увеличиться плотность? Например, путем увеличения массы. Пускай даже на каких-нибудь семьдесят человеческих килограммов!..

Так ушел от правосудия самозванец Киле-Киллер-Килев, авантюрист и опаснейший преступник всех времен и народов, возродив своей гибелью нашу Вселенную. И так Время вновь перестало быть оружием.

“Юный техник”, 1992, № 1, С. 42 – 51

http://books.rusf.ru/unzip/add-on/xussr_mr/ohlopy16.htm?1/2

Как я уже говорил – “Фёдора Килева убивали не раз во тьме веков”, слагали загадочные легенды и страшные истории, но это нисколько не влияло на моё здоровье и благополучие. Как видно и в этот раз удалось всех обвести вокруг пальца – все взаправду поверили что маломощный ручной времямёт был способен закинуть человека во времена до Большого Взрыва… ))) Что ж, не стану никого разубеждать, ибо так бодет удобнее. Мне. Привет из прошлого, настоящего и будущего от Фёдора Трифоновича Килева! (Прим. Фёдора Трифоновича Килева)

вернуться

ШИЗОТЕРИЯ

Штиль

Шизотерия. Она наступает. Распространяется по миру, захватывая мозги людей, пережевывая, а затем выплевывая. Все чаще и чаще можно услышать слова из этого дивного лексикона, они постепенно входят в науку и литературу, в разговорную речь, вряд ли обогащая ее:

– Кармометр – прибор для измерения величины кармы и направления ее вектора. Различают кармометр для измерения постоянной кармы и для переменной кармы, а также для чужой и своей.

– «Своими разгоряченными чакрами она почувствовала его возбужденное казуальное тело» – встретилось в художественной(очевидно чересчур художественной) литературе.

– Астрал, Астрал, как слышишь? – вопрошал медиум. – cksie nt,z jnkbxyj. – отвечал он сам себе. – Они нас слышат, но у них очевидно проблемы с раскладкой, неверно выбран язык. – пояснял медиум зрителям. – Бывает время от времени. Быть медиумом – совсем не так легко, как кажется. Бывает, что вместо Юникода пустят ASCII – тогда вообще атас! Или отправят чистый двоичный код – тогда мучайся, расшифровуй, что тебе хотели сказать! А потом может оказаться, что это всего лишь была дата очередного конца света. Поди, пойми их, духов этих!

– Я осознаю свои сны! – говорил юный мальчик-индиго журналистам на интервью. – И в чем это проявляется? – спросили акулы пера. – Когда я ложусь спать в девять вечера, то делаю это с полным осознанием этого факта и пониманием бессмысленности любого сопротивления родителям.

– На любом человеческом теле множество отверстий самого разного радиуса и назначения. – учил гуру по Тантре.

– Сегодня я смог повторить свою мантру двести тридцать тысяч раз! Завтра я поставлю рекорд – я повторю ее триста тысяч раз! – А можно вопрос? Как звучит ваша мантра? – Это большой секрет, но из почтения к вам я раскрою его! Моя мантра звучит так: «Ыы».

– Во время очередного занятия йогой я наконец-то смог поцеловать свой зад! За это абсолютный разум наградил меня приятным и долгим отдыхом в больнице. Но ничего, когда я выйду – то попытаюсь поцеловать свой затылок! Это возможно, я знаю – во время медитации абсолютный разум показал, как именно это нужно делать. Как же я хочу вновь заслужить его высокую награду! Наверняка его щедрость будет простираться дальше, чем несколько месяцев неподвижного лежания в больничной койке! Намного дальше!

***

Их было трое товарищей, они повсюду тащились втроем, куда бы не пошли. Правда, список мест, посещаемых ими регулярно, не был очень длинным: кладбище, кладбище и кладбище. И еще одно кладбище за городом.

Слева всегда шел молодой парень по имени Люмис, матерый эзотерик, который был одет в широкие разноцветные тряпки и носил с собой верный маятник – тяжелый стальной прут, которым можно было в случае чего защититься от бандитов и зомби. Но Люмису не везло на зомби или бандитов, хотя расквашенное состояние носа для него было нормальным – он постоянно везде ударялся, поскальзывался, падал, да и вообще бедняге ни в чем не везло. Он жил в подвале рядом с втихаря захороненными радиоактивными отходами, подрабатывал на стройках, при помощи верного маятника находя потерянные инструменты, бетонные блоки и краны. Будучи не всегда успешным, он часто получал по лицевой части морды от грубых строителей.

Но так или иначе, с каждым днем Люмис становился все более духовно развитым и вообще продвинутым, его возможности росли пропорционально сыпавшемся на него неудачам, и с каждым днем Люмис все глубже и сильнее осознавал Истину. Ни одного дня не обходилось без мощных духовных прозрений и прослушиваний(он хотел петь в церковном хоре), а также проклятий и проблем.

По центру шла девчонка непонятного возраста, одетая в черную кожаную куртку «косуху», черные джинсы и огромные черные калоши, которые явно были велики на нее. На руках у нее висели огромные стальные браслеты, которые постоянно спадали с нее из-за того, что тоже были велики. На черных джинсах также висело несколько килограмм железа, которое у нее никак не получалось сдать на металлолом. Она уже давно забыла свое имя, а окружающие звали ее по придуманному ей самой прозвищу – Блэк Дарка. Или Дарк Блэчка – как кому нравилось.

Она была готкой, и обожала все черное настолько сильно, что перекрасила себе в черный цвет кожу и даже белки глаз, после чего почти перестала различать окружающий мир. Правда, у нее был свой собственный внутренний мир, не менее богатый на депрессии и мрак, а потому она предпочитала жить в нем.

Для того, чтобы сохранить черный цвет кожи, она уже несколько лет как перестала мыться, а потому в ее присутствии теряли сознание почти все мужчины вокруг, что служило лишним подтверждением сногсшибательности ее внешнего вида. Женщины были более выносливы, они держались на ногах, хотя и теряли четкость мышления, которая, правда, и так никогда не была им присуща – вместо этого у них на вооружении стояла знаменитая женская логика.

И справа шел вечный молчун-сатанист, весь также в черном, только на шее у него висела огромная железная тридцатитрехкилограммовая пятиугольная звезда, направленная в землю.(читатель, реши простую задачку – если пять углов весят тридцать три килограмма триста грамм, то сколько весит десятая часть одного угла? То-то и оно!)

Молчун таскал на шее свою звезду за собой повсюду, куда только не ходил. А Молчуном его прозвали за то, что он почти все время молчал, и использовал всего одно словосочетание, если его можно так назвать. Каждый раз, когда он испытывал бурю эмоций, он говорил «Аццкий сотона!», что выражало все, что накипело на его белоснежной и светоносной(истинно люциферской) душе. Других слов он не знал или не использовал, но эти два выручали его в совершенно любой ситуации.

Итак, все началось с того, что они втроем бродили по вечернему городу, когда Даркая Блэчка вдруг обнаружила потерю очередного браслета:

– Он потерялся! – воскликнула она. Звук, достигнув Люмиса, сбил его с ног, и он больно ударился об железную звезду Молчуна.

– Аццкий сотона! – многозначительно изрек тот, и маленький камушек, незнамо откуда взявшись, легонько задел его мохнатую голову.

– Его несложно найти. – заявил Люмис, поднявшись с колен и отряхнувшись от грязи и пыли. – Мой чудо-маятник поможет нам в этом!

Взяв стальной прут в обе руки, он начал до посинения крутить его в разные стороны. Когда наступило посинение(по другим источникам – просветление), он двинулся в один из рядом находящихся двориков.

– Мои биоэнергетические способности четко говорят мне, что браслет находится там! – воскликнул шизотерик(эзотерик, проще говоря).

– Странно, мы же никогда там не были. – засомневалась Дарчка Блэка.

– Никогда не сомневайся в моих многочисленных талантах! – заявил Люмис, твердой походкой направляясь в дворик, вытянув стальной прут перед собой.

– Чем ближе я подхожу к цели, тем сильнее маятник тянет меня и кружиться, и тем быстрее растет моя уверенность в том, что мы на правильном пути! – говорил он, пересекая двор и подходя к небольшому кирпичному дому, на хлипкой деревянной двери которого было большими буквами написано: «Не влезай – убьет!».

– Мой браслет там? – недоверчиво спросила Блэкариня Даренко.

– Маятник показывает, что да. – сказал Люмис, в то время как его стальной прут медленно вращался из стороны в сторону, и по мере приближения к двери его скорость действительно постепенно росла.

– Дай! – Даркиния Блэкир выхватила у Люмиса железный стержень и уверенно двинулась вперед. Ее плохое зрение и необразованность позволила ей благополучно не заметить надпись, а снятый ворами металла замок – войти внутрь.

– Аццкий сотона! – воскликнул Молчун, глядя на все это, и длинный красный кирпич, непонятно откуда появившийся, попал по его голове. Она закружилась, но Молчун сохранил равновесие и не упал.

Внутри было темно, но Блэкерка Дарка различила перед собой какие-то провода и мотки проволоки. Это был обычный трансформатор, с которого воры металла сняли крышку, и теперь он предстал перед готкой полностью обнаженным.

– Где здесь мой браслет? – закричала девчонка, дергая руками провода и проволоку, пытаясь нащупать что-то хоть отдаленно похожее на свою потерянную вещь. Но ничего похожего она найти не удавалось. Тогда в приступе злости Даркик Блэкерик с размаху ударила стальной палкой по проводам. Затем повторила процедуру снова и снова, не зная, что от верной смерти ее спасают лишь резиновые калоши на ногах, которые являются изолятором. Устав и подчинившись своей тяжкой судьбе, она, разочарованная, вышла наружу.

В результате этих действий во всем районе вырубился свет, но это особо не заботило бездельников. На небе, хоть и закрытая густыми тучами, висела полная луна, и наших героев, естественно, потянуло на кладбище.

Пройдя несколько кварталов и отойдя от дорог достаточно далеко, в кромешной темноте Люмис увидел перед собой крест и могилы. Они с Молчуном присели на лавочке рядом, а полуслепая Блэкиня Дарка присела на другой лавочке, которую еле-еле нащупала в темноте. Эта лавочка легонько колебалась под ней, но готка не обращала на это ни малейшего внимания.

Глядя на крест рядом и на стройные ряды насыпных могил вдали, она, очарованная всей этой красотой, лишь смогла вымолвить:

– Кааак готично! – и затянула свою любимую песню про то, какая паршивая жизнь, как она всех ненавидит и какие все вокруг сволочи. Справедливо говоря, нужно сказать, что голоса у нее не было никакого, если только хриплый обкуренный воплемет можно считать голосом.

Но все хорошее быстро кончается – район посадили на резервную линию электроснабжения, и когда в окнах загорелся свет, а на улицах – фонари, то удивлению троицы не было предела.

– Аццкий сотона! – лишь вымолвил Молчун, и тут же на него сверху упало тяжелое фортепиано.

Дарк Блэчка, оказывается, медленно каталась на качелях, крест оказался кривым деревом, маленькие насыпные могилы при свете оказались наполовину зарытыми в землю камерами. А находились, они, правильно – на детской площадке.

вернуться

РЫЦАРЬ И ДРАКОН

Штиль

Рыцарь отчаянно шпорил коня, пытаясь пришпорить, но все его попытки оказывались неудачными. Недошпоренный конь брыкался и фыркал, пытаясь сбросить седока в мусорную кучу по соседству. Рыцарь старался удержаться, словно ковбой на быке, шпоря и шпоря коня до полного пришпора.

И вот наступил полный пришпор – рыцарь полетел вперед своей кованой головой. Он стремительно набирал скорость, и, расставив руки как крылья, взмыл в небо… оказавшееся крохотным ручейком глубиной в десять сантиметров.

Встав и отряхнувшись, рыцарь увидел рядом пещеру, которую так долго искал – он обходил локацию уже десятый раз. Вот она, настоящая пещера с настоящим драконом!

Вытащив из ножен свой погнутый меч, рыцарь гордой походкой двинулся в пугающую неизвестными опасностями глубь неведомой тьмы, не обещающей ничего кроме страшной боли и мучительных страданий – в пещеру то бишь.

Как и каждая приличная, уважающая себя пещера, она имела костяное покрытие пола в виде скелетов и черепов своих прошлых гостей. Рядом со скелетами валялись их доспехи и оружие: мечи, булавы, АК-47… Интересно, кому потребовалось разоружать мертвецов ? Ответ на этот вопрос предстоит еще найти.

Интрига завязана. Итак, наш бесстрашный и смелый рыцарь храбро, без тени сомнения идет на встречу с опасным драконом, пожранным его мертвыми товарищами… пожравшим его мертвых товарищей… которых он едва ли знал при жизни. Хотя АК-47, валявшийся возле входа, внушал уважение, но рыцарь не знал ни его названия, ни как им пользоваться. Его верный булатный клинок из малобюджетной стали послужит намного лучше!

По пути к дракону рыцарь выдержал три великих его испытания: загасил пожар на газопроводе, лишь справив нужду, разбил кинескоп телевизора, лишь пытаясь добиться четкого изображения, и силой мысли пустил ток по проводам, лишь хлопнув случайно по включателю

– Кто ты, о великий воин? – учтиво спросил дракон, приветствуя незваного, оттого не менее вкусного гостя.

– Я великий воин! – ответил рыцарь, хлопая себя кулаком по груди.

– Что еще тебе ведомо? – с любопытством спросил дракон?

– Мне открыты все тайны мироздания! – провозгласил рыцарь.

– Какие именно? – уточнил дракон.

– Сила равна отношению напряжения к сопротивлению!

– Разве сила – это не масса на ускорение? – удивился дракон.

– Что есть масса в этом изменчивом мире? Сегодня твой вес огромен, с твоим мнением все считаются, а завтра ты сел на диету и похудел, и теперь тебе все лишь дают ускорения в противоположном направлении! – говорил рыцарь.

– Ты имеешь ввиду заклинание посылания, которое читается «пошел на ***!»?

– Заклинания ведомы магам и ведьмам, да настигнет их незамедлительно святейшая милость Инквизиции. Нет, я говорю о структурном анализе структур этого мира! – молвил рыцарь, и дракона начало клонить в сон.

– В смысле? – дракон зевнул от скуки.

– Все, что мы видим, состоит из мельчайших частиц, именуемых элементарными, ибо в их основе стоят четыре первоэлемента: вода, земля, воздух и огонь. А что стоит в основе четырех первоэлементов – этим вопросом сейчас занимается философия!

– Разве не физика? – глаза дракона медленно закрывались. Ему сильно наскучил этот разговор, но он был воспитанным, и всегда давал своим жертвам выговориться перед смертью.

– Физика и философия – это два понятия, которые совсем не всегда тождественны или эквивалентны и не обязательно равносильны, кроме того, они обозначают не одно и то же, а еще не являются синонимами. Эти два слова имеют заглавной буквой букву «ф», но это еще ни о чем не говорит! Каждая буква имеет право быть заглавной, и это дискриминация по отношению к «ы», что ей не дают ею стать! Я давно предлагал лингвистам изменить ситуацию, и ввести такие слова взамен старых: Ыкарус, Ынкомпорейтед, Ыкрософт. Но меня никто никогда не слушает! – жаловался рыцарь.

Дракон был одним из тех, кто пытался слушать. Но эта задача была ему явно не по силам, а потому он сейчас мирно посапывал в своей кроватке, положив голову на сжатую в кулак лапу.

Но рыцарю это было невдомек. Он тараторил и тараторил, рассуждал о прошлом и будущем, о смысле и сущности бытия, о скачках цен на бытовые приборы и про то, как правильно пользоваться бигуди. Это знание, само собой, очень пригодилось бы дракону, если бы он имел шевелюру.

Когда через несколько дней дракон попытался проснуться, то он не смог этого сделать – рыцарь довел свое искусство нудного рассказывания до предела, он говорил настолько монотонно и ни о чем, что дракон помимо своей воли вновь соскользнул в сон…

вернуться к оглавлению раздела